КОМ 3

Войлошников Владимир

Сокол задумался.

— Знаете, — медленно начал он, — вот такое резкое изменение в жизни, оно как-то напрягает. Раньше всё шло размеренно и плавно. Учёба, война, немного политики. Опять же, в политику я особо и не лез. Внимание женщин, как без этого? Разных женщин. А тут, — он неопределённо пошевелил пальцами, — предсказание это. И, конечно, мне Маша очень в душу запала, но ребёнок — маг величайшей силы? Не просто сильный, как те же Гуриели, а величайший? Это, брат, такая ответственность. Так что, да, мне совсем не стыдно сказать, что я — боюсь. Боюсь не справиться

с ответственностью. И очень сильно боюсь, что вот прям в последний момент свадьба пойдет прахом. Поэтому мальчишник будет таким!

Мы трое переглянулись.

— Ну, таким так таким, — Серго пожал плечами. — Всё, чтоб ты не волновался.

Я улыбнулся и хлопнул Ивана по плечу.

— Да успокойся! Решил — значит, именно так и будет.

— Но это твой выбор, к нам потом — никаких претензий, — всё ещё слегка хмуро предупредил Пётр, и мы пошли.

План выглядел… феерически, не то слово.

Короче, заперлись мы вчетвером, в комнате Ивана, в расположении кафедры боевой магии в университете. Мотивировал это Сокол тем, что здесь почти самая лучшая защита от магии во всей Российской Империи. Дополнительную боевую охрану обеспечивала боевая звезда магов охраны из Третьего отделения под окнами, да ещё одна звезда за дверью. Те и другие имели категорический приказ не выпускать никого из комнаты. Прям, в письменном виде. Зря вы смеётесь, а я его сам видел!

Батарея крепких горячительных напитков, несколько ящиков разнообразных баночек, коробочек и свёртков с готовой едой. Комната в общаге. И четыре парня.

Как-то я не так себе представлял мальчишник Великого князя.

Был, правда, вариант развлечься после свадьбы. Когда Ивана «отпустит». Не так, конечно, как вроде «положено» на мальчишнике, поскольку Мария, понятно, его на первое-то время к себе пристегнёт. Самым действенным женским способом. С другой стороны, будут же свадьбы ещё двух князей? И если Петина изворотливость спасует, то уж на широкую натуру Серго можно было полагаться.

В общем, накрыли мы быстренько поляну и начали наливаться под сетования Великого князя о пролюбленной холостяцкой жизни. Этакий «монашеский» сабантуйчик. Потом, помнится, пару раз антипохмелином закидывались — и по новой. Нам бы, как говорится, ночь простоять.

Витгенштейн киснуть отказался и быстро начал травить анекдоты. Потом как-то мы на байки перешли — и понеслась, кто во что горазд! Но невозможно ж столько пить, ни одна антипохмелинка не справляется! Сколько сидим уж? Часа три, наверное? Пошёл я в ванную, морду хоть освежить. Возвращаюсь — картина маслом! Стоит Серго с кривым монструозным кинжалом около огромного торта.

— Рэзать, нэт? — у Багратиона после всех возлияний почему-то чудовищно обострился акцент.

— Резать, конечно! — согласился Иван. — Не руками же его зачерпывать?

— А как же дэвушка?

— Какая нахрен дЭвушка?

— Ну-у, там же стриптизёрша, нэт? — Серго был искренне опечален.

— Нет там никого! Режь.

— Вах, такую традицию загубил!

— Почему загубил? Щас закажем! — Пётр качнулся

и дёрнул ручку двери. Дверь не поддалась.

— Не-е, не получится! — Иван амплитудно поводил перед носом поднятым пальцем. — Там блокировка снаружи. П-приказ! И в окно не выйдет. То-оже приказ!

Пётр заинтересованно наклонил голову.

— Опа! А это ин-те-рес-но! — по слогам произнёс он. — А ты текст приказа… м-м-м… дословно помнишь?

— Конечно! — Иван чему-то обрадовался. — Я ж его и писал! Сам! — он воздел вверх куриную ногу, не замечая, что разбрызгивает жир от курицы.

— Диктуй!

— Зачем?

— Я тебе говорю, диктуй приказ! — у Петра в глазах появилось какое-то бесшабашное веселье.

— Обеспечивать охрану двери и окна и предотвратить попытки выйти из комнаты номер 1631.

— Ты моя лапочка, дай я тебя обниму! — Петя кинулся обнимать Ивана.

— Тьфу, уйди, сумасшедший! Тьфу, слюнявый! Тьфу! Так, стоп, а с чего это я лапочка?

— Парни, — Пётр приобнял меня и Серго за плечи, — а есть желание посмотреть на настоящий, княжеский, — он поднял палец, — девичник? У тебя я спрашивать не буду! — он ткнул этим же пальцем в Сокола.

— Э-э, и как? — Серго был немногословен, но, в принципе, согласен.

А мне реально было интересно: чего наши дамы там делают? И главное — количество алкоголя в крови делало этот интерес прям зудящим. Требующим абсолютно немедленного удовлетворения.

— Колись, какая идея?

Петя улыбнулся.

— Этот же-ених, — он ткнул пальцем в Ивана, — что сказал охранять? Окно и дверь! Номер 1631, так? Да?

— Ну да! И они нас отсюда не выпустят.

— Праильно! А оттуда? — он ткнул пальцем в стену.

— Чего оттуда?

— Не тупим! Оттуда они нас выпустят? — спросил Петя и легонько пошатываясь подошёл к стене. Похлопал себя по карманам и с задумчивым, — куда ж я его дел? О! Приложил что-то к стене. — Эти, между прочим, улучшенные, с гашением звука и вибрации…

Раздался тихий «пух», как будто пуховую подушку на кровать кинули — и в стене комнаты возникла знакомая полутораметровая дыра.

— Как специально знал — пригодится, — с шальной улыбкой сообщил Петя.

Со стороны коридора, что характерно — никаких движений!

— Вах! Нэ услышали! — обрадовался Багратион. — И сколко их у тэбя?

— Десять!

— Нахрена так много-то? — я потрогал неровные края дыры. — У меня восемь было!

— И почти не хватило! Вот! Собираемся. Ваня, у тебя комбезы боевые тут?

— А как же! — Иван напрочь забыл благие намерения просидеть в комнате до утра, глаза у него загорелись азартом приключений.

— Одеваемся! И щас еще, для гарантии, три комнаты пройдём!

— А если там кто есть? — чёт засомневался я

— Нету никого! Каникулы же! И вообще, этаж общежития для мальчишника выкупили, весь выкупили! Вот он! — Пётр ткнул в Ивана. — За больши-ие деньги!

Мы переоделись в знакомую мне по «боевому слаживанию» форму. Оказалось, что у Ивана её аж восемь комплектов было. На мой вопросительный взгляд Сокол пробормотал: