КОМ 5
Шрифт:
И тут Зверь хихикнул. Вот прям не ожидал от него. Потом я встал на задние лапы… и хихикнул вслед за ним.
По итогу ржали все. Я просто лежал всей тушей на полу трюма, взрыкивая от хохота и периодически долбя лапой по полу. Дирижабль слегка вздрагивал, но, слава Богу, в ангар никто посторонний зайти не пытался. А то наша компания была похожа на сборище жертв мага-ментата. Все ржущие. Прям до истерики. Особенно Хаген, слегка уляпанный в краске, поскольку попробуй покрасить из распылителя огромного белого медведя и не уляпайся, я на вас посмотрю.
Когда
— Послушайте, Илья, а почему вы уверены, что все эти… как бы сказать… художества исчезнут, когда вы обернётесь в человека?
Я представил себя в человечьем виде, с чёрными ушами и чёрными же пятнами вокруг глаз.
Ха-а-х-р-р-р!
И нечего ржать. Это значит, что ты тогда тоже таким останешься. И оттирать тебя придётся в семи водах со скипидаром!
Зверь мгновенно перестал ржать и уставился на Пушкина.
Но мы же…
— Видите ли, господа, — вперёд меня успел ответить Хаген, — я долго размышлял над этим, прежде чем предложить свой вариант камуфляжа. И пришёл вот к каким умозаключениям. — Хаген был сама серьёзность, что после нашего ржача было немного удивительно. — Фрайгерр Коршунов, обращаясь в Зверя, ни разу не задался вопросом: куда в этот момент девается одежда? Полагаю, первоначально обращение было сильнейшим стрессом, а после вошло в привычку. Но! Из образа Зверя в человека ни один оборотень не обращается голым, верно?
Все остальные пожали плечами, поскольку ни разу не имели счастья наблюдать процесс обратного превращения, а я рыкнул:
— Верно!
— Вот! Князь Багратион рассказывал что-то о тонких энергетических планах, о мгновенных переходах энергии в массу и прочее. Я тогда не вслушивался, а теперь жалею. Думаю, что если вы сейчас обернётесь человеком, то будете чистым, а если потом вновь обернётесь медведем, то ваш мех, фрайгерр, вновь будет белоснежным.
О как завернул!
— Вы так в этом уверенны? — уточнил Швец.
— Я видел, как князь Багратион обернулся человеком из уляпанного грязью волка. Он был абсолютно чист. И был в той, чистой одежде, что и перед превращением.
— Поразительно! — Пушкин восхищённо обошёл меня вокруг. — Жаль, что эту функцию нельзя перенести на произвольный объект.
— Это эксклюзив! — поднял коготь я.
И опять все ржали.
— Однако минус в том, что оборачиваться до начала акции вам уже нельзя, — «обрадовал» меня Хаген.
— Н-да, действительно. Иначе насмарку все старания.
АКЦИЯ
По итогу я остался в трюме. Во-первых, коридоры «Дельфина» были мне катастрофически малы, а во-вторых, капитан приоткрыл аппарель, и ветер сушил мою покрашенную шкуру. Да и просто — в медведе мне было просто кабздец как жарко. А в трюме — хоть какая-то прохлада. Да еще с моря сквознячок тянет. Всё легче.
Ну, дойч! Сумел успокоить! Я как представлю,
Вечерело. Огромное багровое солнце медленно ныряло в океан. Я сидел на краю пандуса и любовался видом. Вот чего при такой Божьей красоте людям неймётся? Откуда вылезает вся эта гнусность? Непонятно! Однако Господь в мудрости своей дал нам силы исправить зло и навести порядок. И кто мы такие, чтоб противиться этому?
Естественное течение природы!
Ага. Меховой философ блин!
Я такой!
Тьма опускалась на город. Подошёл капитан.
— Пожалуй, пора возвращаться. Адрес мне фон Ярроу выдал, высадим вас точно перед входом. Маски и боевые комбинезоны для господ Швеца и Пушкина готовы.
— Вот вы продуманный! Не обижайтесь, это не оскорбление, а наоборот — восхищение.
— Большая практика. При такого рода операциях подготовка — это половина успеха.
— Вам виднее. Я больше по части рубануть кого. Или вот теперь — лапой треснуть.
— Это тоже нужно уметь!
Он отошёл, оставив меня любоваться наплывающими огнями города. Отсюда, с высоты, Амстердам выглядел дивно красиво — прямые залитые светом улицы, кораблики на каналах, опять же… Я вдруг подумал, что он был как тот дом, где Лисси жила — такой красивый снаружи и такой страшный в подворотнях.
Щас мы его вывернем мехом внутрь!
А давай!
Потихоньку приходил правильный боевой кураж. Медленно так, словно волна. И это было здорово!
Уже совсем стемнело, когда по громкой связи прозвучало:
— Готовность пять минут, всем занять места по боевому расписанию!
Через минуту в трюм вбежали Хаген и Саня с Антоном. На Швеце и Пушкине были тёмные комбинезоны, внешне почти полностью повторяющие форму, которая была на нас с князьями на мальчишнике. И маски, которые оказались просто тактическими шлемами с закрытым лицом. В человеческом виде я бы, может, и не отличил их — ну подумаешь, Швец на пару сантиметров выше Пушкина! А вот когда я медведь… Пахли они по-разному. Антон пах… наверное, сосредоточенностью и желанием выполнить задание. А Саня — радостью и предвкушением. Как тут перепутать?
— Ребята, поскольку боевого опыта у вас, я так понимаю, нет?.. Нет. Значит, ведём себя так, как совесть велит. И ни минуты сомнений. А то я видел, как сомневающемуся в своих действиях казаку бабёнка вся в тканевых обмотках нож в спину воткнула.
— Это где так?
— Да довелось по малолетству в Каракумах-песках тюрбаны гонять. Император-батюшка попросил, ну и мы спомогли… Будет желание — потом расскажу. Но чтоб тут — никаких сомнений! Совесть велела — выполнил! Ясно?
— Яволь! — Ну это они по-любому от Хагена нахватались!