КОМ 5
Шрифт:
Я до последнего опасался, что она нам не поверит.
А-а-а, теперь настало время повеселиться!
О-да-а!
МЫ ЗАБЫЛИ НАПИСАТЬ…
А это — прототип Ильи с батей. Такие вот красавцы.
05. КВАРТАЛ КРАСНЫХ ФОНАРЕЙ. ДУБЛЬ ДВА
КАМУФЛЯЖ
Я вернулся в кают кампанию.
Швец и Пушкин выжидающе смотрели на меня.
— Итак, господа, вам теперь понятно, почему я просто вынужден вторично посетить этот весёлый городок?
— Мы с вами, господин сотник! — хором сказали Антон и Александр
— Я с вами, фрайгерр Коршунов! — эхом откликнулся Хаген. Ну куда ж без него?
— Экипаж «Дельфина» целиком и полностью поддерживает ваше начинание, — неожиданно заверил меня капитан. А вот это уже новость! — Я ввёл членов экипажа в курс дела, в части их касающейся. Поскольку у меня экипаж проверенный, из моих старых, — он подчеркнул последнее слово, — знакомцев. А теперь, увидев нашу пассажирку своими глазами, матросы горят желанием поучаствовать… чем смогут. Рассчитывайте на нас.
— Господа, я, признаться, тронут вашим единодушием. Предлагаю поужинать и обсудить наши дальнейшие планы. Госпожа Браам будет ужинать в каюте.
Матросик, назначенный сегодня стюардом, споро накрыл на стол. Но что-то кусок в горло не лез. Как вспомню лицо Лисси, так зверею прям… Непорядок. Нет, конечно, я прекрасно понимал, что явившись в конкретный бордель, наведя там шороху, в масштабах страны я ничего не добьюсь. Это же этот… как его, ядрёна колупайка?.. О, культурный феномен! Чтоб ему ни дна ни покрышки.
Но вот в данном конкретном месте пусть ответят!
Согласен. Данные конкретные люди — садисты… Да и люди ли они вообще? Не может называться человеком тварь, ради развлечения режущая лицо девушке. Ну и плюс владельцы, буде они там, которые на лечении экономили…
Это я исправить могу.
Бесповоротно исправить!
Да-а-а!
Только вот со злостью надо что-то делать.
— Господа. У нас есть одна проблема.
— Какая? Вернее, которая? — глава стола, капитан Сергей Викентьевич, сцепил руки и упер в них подбородок, сразу став похожим на нашего Иркутского особиста из казачьего войска.
— Меня душит злость. А это в моих нынешних пропорциях чревато разными перегибами. Надо как-то снизить накал агрессии. А у меня не получается.
Хаген поднял руку.
— Фрайгерр Коршунов! У меня есть стопроцентное решение проблемы, но вы меня за него убьёте.
Внезапно.
— Ну-ну, начал говорить — продолжай!
— Вы вчера уже говорили на брифинге, что будете использовать камуфляж.
Да? Говорил? Когда?
А так звучит лучше — камуфляж! А то краска, краска… Камуфляж!
— Э-э, допустим.
— У меня возникла мысль покрасить вас определённым образом. Причём, если вам не понравится, можно будет просто дальше докрасить до монотонно-чёрного цвета.
— Ну-у, не знаю… Признаюсь, заинтриговал. И как красить будем?
— А вот это лучше показать на месте. Для закрепления эффекта.
Ой, юлит Хаген!
— Какого эффекта?
— Уменьшения злости. — Точно, задумал что-то.
— Что ж, давайте попробуем.
После ужина командой избранных, то есть капитан и мой экипаж, спустились в трюм. Меня красить.
Наносить камуфляж!
Да-да, камуфляж! Он самый.
Для такого случая Хаген переоделся в форму техперсонала. Сергей Викентьевич достал из шкафчика хитрую приспособу — небольшой бочонок с прилагающимся к нему пневмо-распылителем. Я, признаться, вначале думал: кистью краситься будем. А тут — техника! В довершение капитан раскатал по полу здоровенный кусок прорезиненной технической ткани и со скрытым азартом сделал мне приглашающий жест:
— Ну-с, Господин Коршунов, ждём!
Я прошёл в центр полотнища и обернулся зверем.
— Ой, мама! — Саня Пушкин упал на задницу и с восторженным ужасом взирал на меня. — Я, пожалуй, встану, так чего-то ещё страшнее… — И по стене поднял себя.
А ноги-то подкашиваются!
Не надо их-то пугать, это же свои.
Пусть уважают вожака!
Да они и так…
Я оглядел свою команду. Только у капитана на лице был натуральный восторг. Он, по-моему, искренне наслаждался представленной картиной. Ох и непрост Викентич! Ох и непрост! На лицах остальных отражалась разная степень ужаса. Спокойнее всего у Хагена, и далее по возрастающей — Антон и Саня.
— Господа, это всё ещё я!
— О-бал-деть! — выразил общее мнение Швец. — Какой ты огромный!
— Предупреждаю заранее, в моменты боевой ярости начинают светиться зубы и когти.
— А каким светом? — с неистребимым научным любопытством влез Пушкин.
— Синим таким, с зеленым отливом, как северное сияние.
— Обалдеть… — повторил Саня.
— Господа, обалдевать будем позже. Приступим! — Хаген взял у капитана распылитель и решительным шагом подошёл ко мне. — Давайте, фрайгерр!
Чего он там собирался давать, я лично не совсем вначале понял. Просто выполнял указания. «Повернитесь», «морду сюда», «морду туда», «глаза закройте», «на задние лапы встаньте», «а можно как-то ниже?» — и тому подобные.
Муторно.
Это потому что мы очень большие.
Самые большие!
Самые. Вот именно.
Зато когда мне принесли зеркало из кают-кампании «Дельфина» (тоже самое большое, да)… я просто обалдел. Из зазеркалья на меня смотрел… гигантский панда. Ну не совсем похожий, конечно. Общей такой круглости не хватало. Я приподнял морду, оскалил зубы…