Ком 6
Шрифт:
И вдруг камера отвернулась от битвы и показала фигуру человека, висящего над морем. Потом фигура словно приблизилась, и все увидели знакомые черты.
— Это ж император-батюшка!
Многие казачки аж с лавок повскакали!
— Цыц! Тихо!
И тут же на экране появился вражий флот. Бок о бок шли корабли с гордо реющими стягами: японские, под Хиномару*, и английские, под Юнион Джеком*.
*Название флагов Японии и Англии соответственно.
— Мать честная, как много-то их! — пробормотал
— Заткнись, тебе говорят! Молча смотри!
Флот, намеревавшийся походя уничтожить русский крейсер, как надоедливую букашку, заметил императора. Все орудийные башни разворачивались в его сторону!
Корабли окутались дымными клубами залпов. Видно было, что били изо всех стволов!
Вот только снаряды, не долетая до одинокой фигуры, словно испарялись.
А потом началось страшное.
Император повел рукой, и… не все даже поняли, что происходит, но я сразу вспомнил инкскую великаншу! Государю не требовалась помощь других магов для постановки порталов по размеру линкора. Он открывал портал перед движущимся кораблём — с выходом буквально в десятке метров далее. Зрелище было до крайности необычное, словно корабль прошивает пространство. Хотя почему «словно»? Так оно и было. Но мозг прямо в трубочку сворачивался от того, что нос корабля в какой-то момент начинал исчезать и проявлялся через промежуток пустого места впереди себя же.
Путанно я, может быть, рассказываю, но мы, глядя на эту съёмку, натурально ошалели!
А потом, пропустив десяток метров носа в портал, император… просто закрыл его. Закрыл портал! Пространство схлопнулось, отрезав здоровенный кусок машины. А корабль, дура огромная, по инерции продолжал двигаться вперёд. Да и моторы у него, поди, ещё работали.
И император поставил следующий портал. И повторил процедуру с закрытием. И ещё раз. И ещё — и так до конца, пока не напластал линкор на куски, как буханку хлеба!!!
Естественно, на других кораблях это видели. Там поднялась страшная суета, люди, издалека похожие на муравьёв, бегали, кричали, камера время от времени приближала искажённые яростью лица японских адмиралов.
Да, пока государь крошил только японцев. Англы даже слегка отвернули и прекратили обстрел. И прибавили ходу, удаляясь от этой точки и делая вид, что всё происходящее им не очень интересно. Я вот только не пойму — это форма наглости такая или они действительно думали, что в таком случае им всё с рук сойдёт? Или то и другое в одном флаконе?
А флот Северной Японии прекращал существование на глазах. Без взрывов, огненных мечей с неба, без лишних эффектов огромные бронированные туши линкоров распластывались, рвались на нелепые куски и, конечно, тонули.
— Мамочка! — тихонько прошептала лиса. — Илья, ты ему меня хотел подарить?
— Смотри, Айко!
Я и сам не мог оторвать взора от происходящего на экране. Умом-то понимал, что это сражение уже отгремело, и нам его просто показывают. Но сердце просто
Японцы закончились, и государь обратил свой гневный взор на удирающий флот англичан. И тут с одного из англских кораблей взлетела маленькая фигурка.
— Никак кто из двадцатки решился?
— Идиот!
— Нешто на государя императора посмеет рыпнуться?
— Пупок развяжется!
Эти возгласы никто затыкать не стал. Напротив, лейтенант даже подтвердил, перекрикивая голоса:
— Господа! Вы видите попытку английского мага из большой двадцатки атаковать нашего государя!
Фигурка вражеского мага окуталась белым пламенем, и в сторону императора устремилась огромная огненная стрела.
— Никак сам Таг мак Нуадат вылез? — негромко проговорил Пётр.
— Эт кто ещё такой? — спросили сзади.
— Верховный друид. Сильнейший маг англов, — не оборачиваясь и не отрывая глаз от экрана, пояснил Витгенштейн.
А на белом полотнище, которое служило нам окном в эту невообразимую битву, кипела вода, вздымались валы чудовищных волн, корабли продолжали тонуть, а два архимага обменивались ударами. Причём оператор несколько раз показал лицо Российского императора крупным планом, прям во весь экран.
И я поразился моменту, когда боевая сосредоточенность Андрея Фёдоровича внезапно сменилась азартной, совершенно мальчишеской улыбкой. Когда битва пошла с друидом раз на раз. А вокруг рвалось пространство и горела вода!
— Не часто Его Величеству в полную-то силушку доводится подраться! — с полной уверенностью в своей правоте проговорил седой казак-механик. — Вот и отводит душеньку. Кажись, хана этому твоему Тагу…
— С чего это моему-то? — возмутился Витгенштейн.
— Да даже если он и не твой, твоя светлость, всё равно хана друиду.
— Это да-а…
Мы сидели, не в силах оторвать взгляд от происходящего на экране. А там, после очередного пасса Российского императора, тело англского мага развалилось надвое, и получившиеся неаккуратные куски рухнули в бешено бушующий океан.
— Рыб кормить полетел! — прокомментировал тот же голос сзади.
Потом камера вновь приблизила лицо императора. Он обернулся к нам и словно в душу каждому заглянул. И произнёс: «Грядёт последняя битва!»
Оно понятно, что слова государевы продублировали надписью во весь экран. Но губы, шевелящиеся на знакомом всем лице, выговорили именно эту фразу.
— Да! — взорвались казаки. — Ура! Его Величеству! Ура! Ура!!!
И не было в тот момент равнодушных. И я, и Иван, и Серго, и Пётр, и наш атаман кричали «Ура!» и кидали в воздух папахи и фуражки. А посреди этого буйства сидела ошеломлённая лиса и испуганно жалась ко мне.
Но оказалось, что это ещё не конец.
— Господа! — объявил лейтенант, дождавшись, пока крики чуть поутихнут. — Интересно ли вам узнать, куда государь перенаправил нацеленные в него снаряды?
«Зал» взорвался рёвом.