Ком 6
Шрифт:
Со всех сторон на этакое представление бежали ещё жандармы — кто винтовки с плеч дёргал, кто сабельки из ножен тягал.
— Кого их-то?
— Этоони.
— Кто — они, барышня? — строго вопросил ещё один жандарм, помоложе. — Прошу, выражайтесь яснее!
— Не они, аони, — как маленькому, объяснила Айко. — Людоеды- о ни. Они спрятались среди трупов! Поотрубали себе что попало и спрятались. Потом ночью встанут, приставят на место.
— И чего? — слегка побледнел жандарм.
— Ничего. Всё прирастёт, как обычно!
— Хаген, назад! Саня, подводы под прицел! Посмотрим,
Голова в руках Айко что-то заорала на японском. Куча тел зашевелилась, и некоторые лежащие на подводах задёргались. Лиса скакнула вверх, так и не выпустив голову. Жандармы прыснули во все стороны.
— Огонь!
«Пантера» прошлась по телам из пулемёта, а потом Саня дал две короткие из гранатомёта. Деревенская площадь стала напоминать филиал скотобойни или кровавого ада. Ошмётки трупов разбросало по земле. И некоторые ещё шевелились! Причём активно.
Но оказалось, что мой приказ «Огонь!» жандармы восприняли буквально. И не убежали они, а бросились в избы и вернулись с факелами и разнообразными лампами. Два так вообще тащили маленькую бочку! И грабли с лопатами. Я едва в ажитацию не впал от восхищения! Команда деловито сгребала слабо шевелящиеся обрубки. Всё тщательно поливалось из какой лампы или бочонка и поджигалось.
И, главное — совершенно без суеты! Через десять минут перед нами запылали несколько костров, горели телеги вместе с останками, а жандармы деловито прочесывали площадь и дома в поисках незамеченных обрубков.
— Служивые! Кто главный? — я слез с шагохода, морщась от поднимающегося запаха горелого мяса, и подошёл к жандармам.
— Вахмистр Фёдоров, вашблагородь! — старшим оказался тот седоусый. — А здорово вы с огнём придумали!
— Я-то чего? А вот вы — здорово приказ исполнили! Молодцы. От себя лично и от лица Сводного Дальневосточного механизированного отряда выражаю вам благодарность! Илья Коршунов, герцог Топплерский, сотник СДМ!
— Служу Российской империи! — гаркнуло несколько глоток. Причем жандармы не переставали заниматься своим делом. И правильно! А то ишь! Айко спустилась к нам на землю и стояла, держа на вытянутой руке ругающуюся, судя по интонации, голову.
— Я чего хотел сказать, Фёдоров. Ты котёл найди потолще, эту пакость в него запихай и к штабным унеси. Пусть поспрошают! А то, мож, и не одни они такие по округе шароборятся.
— Спасибо, ваша светлость! А можно вопрос?
— Валяй! — разрешил я.
— А что, правда герцог? Просто, вы уж извиняйте, говор у вас не столичный.
— Эт да-а, я светлость-то без году неделя. Сам ещё не привык. А родом с Иркутска-города.
— Что правда? Ой, простите! Анисим! — вдруг заорал приказный, я аж вздрогнул! — Анисим, где тебя носит, етитская сила!
— Здесь я! — раздалось из-за наших спин. Причём подошедшего жандарма не услышал не только я, но и, судя по тому, как подпрыгнула Айко, лиса тоже.
— А его светлость-то земляк твой!
— Да ну? — удивился крепкий, совершенно седой, низкорослый жандарм. — А как ваша фамилия, простите, ваша светлость?
— Коршунов я. Илья. А светлостью не величай…
— Как же, знаком с папаней вашим! — расплылся в улыбке Анисим. — Вот радости-то у Алексея будет! Погодите, ваша светлость, ой, извините, так Коршуновы же медведями оказались? Недавно вот… Вас за это титулом наградили?
—
Я залез на шагоход, и мы пошли дальше в квадрат патрулирования. Я оглянулся. На деревенской площади среди смрадных костров стояли два жандарма, один держал за волосы отрубленную голову, а второй чего-то ему говорил и разводил руками.
А по возвращении в отряд нас порадовала телеграмма от Ивана. Первое слово — «Живы» — было встречено радостным рёвом! Орали все — Хаген, я, Саня, Антон. Ликующе верещала Айко! На наши вопли прибежали соседи и тоже были приобщены. За вечер телеграмма была зачитана почти до дыр.
«Живы. Целы не совсем, но это дело наживное. Надеемся как можно скорее вернуться в строй».
И адрес госпиталя! Конечно, все тут же принялись сочинять ответное письмо. Записывал я, чувствуя себя персонажем с той картины, где запорожцы пишут письмо турецкому султану*.
*Кисти господина Репин а, конечно же!
На другой день я поехал в ближний городок, где фронтовое отделение полевой почты нашего боевого района стояло. Полагаю, что так быстрее получится, а то когда они теперь к нам в отряд приедут? На следующей неделе? Заодно и телеграмму отдал: «Рады за вас! Врага бьём! Подробности ждите письмом».
Попутно на ярмарку заехали, купили чаю хорошего, писчей бумаги, красок да зеркальце Айко. А то ленты-бусы у девки есть, а зеркальца нет. Непорядок.
Весь день, почитай, прокатались, а назавтра — снова на боевое дежурство. Выспаться бы успеть…
20. НЕ ПОНОС, ТАК ЗОЛОТУХА!
И КАК ВСЕГДА, НИЧЕГО НЕ ПРЕДВЕЩАЛО
Утро началось как обычно. Мыльно-рыльные дела, бодрый завтрак. То есть завтрак только предстоял, и Хаген, прихватив большие термо-бидоны, потопал к столовой за завтраком. Я остался по-быстрому чая вскипятить (пользуясь нашей свободой и имея в оправдание скорый выход в сопровождение хозяйственной колонны на головной склад, костёр я разводить не стал, а применил ильин огонь). Саня, Антон и Айко тем временем производили общую проверку техники. Все два последних дня они так упражнялись. Выглядело это следующим образом: лиса подхватывала одного из них за лямки специальной технической обвязки и начинала потихоньку летать вокруг «Пантеры», следуя указаниям своего «груза». Заодно ребята объясняли ей, как узлы и механизмы должны выглядеть, что нормально, что нет. Ненормальное приводили к нормальному состоянию. Она, опять же, смотрела через плечо. Понятно, что это всё скачки по верхам. Но с чего-то надо начинать?
Накипятил я воду да заварил чаю покрепче, чтоб глаза лучше открылись с утра. Ребята с Айко пришли. Миски расставили, даже чай разлили — а Хагена всё нет!
— Языком он там зацепился с кем-то, что ли? — Саня приглядывался к тропинке меж кустами, откуда должен был появиться Хаген.
— Да брось! — фыркнул Антон. — На него вообще не похоже. Это ж дойч. Наш заслуженный Душнила! Орднунг унд дисциплинен!
Да уж, при педантичности Хагена он должен был до столовой два раза успеть обернуться. И не суетливо, а чётким размеренным шагом.