Команда кошмара
Шрифт:
— Ага, вижу я как вы копаете, уважаемая Юлия Игоревна, — ехидствовал пьяный снайпер, — Прямо измучились вся.
— Ты даже не представляешь, о чем говоришь, — внезапно быканула полупрозрачная девушка, вылезая из меня по пояс (это очень странное ощущение, честно), — Т-ты хоть п-понимаешь, что я-я… годами занималась… баловством? На п-п-потеху п-п-ублике?! Д-дурью маялась?!
— Так ты ж вечная, девочка! — башкир явно нарывался и испытывал какой-то неправильный кайф от этого, — Что ты там потеряла-то? Пару лет?
— Х*елет! — тут же ругнулась
— Ну это ты как капиталист заговорила… — тут же осклабился, выпивая, Слон, — Прямо как махровый!
— Дядя Азамат, сходите на хер с такими провокациями, — с достоинством вступился я за честь невесты, — Мелким шагом и не оглядываясь. Посидите там и подумайте над вашим поведением. Моральное удовлетворение, если вы не знали, призракам не полагается. Не полагалось, раньше. На них все смотрели как на мебель. А теперь, когда они стали чувствующими, желающими и способными выбирать собственный путь — их называют чуть ли не предателями.
— Точно, — желчно улыбнувшись, башкир засадил еще полстакана, — Поэтому наша краса-девица теперь мстит за такое всей стране своими новыми песнями, да?
— Это не месть, ты, алкоголик, — показала язык Юлька, — Это сигнал!
Сигнал всем, что она и подобные ей готовы играть по правилам. Понимают их важность и даже необходимость. Готовы сотрудничать. Но… в меру. К примеру, такая идея, витающая в Кремле, как запустить призраков в космос, создав им минимальные условиях для работы на сверхэкономичной станции (или колонии) — уже не встретит понимания. Сейчас, пока все советские призраки под крылышком у Окалины-старшей, имеющей на данный момент максимум влияния в Стакомске, такой прозрачный, мягкий и очень внушающий намек как раз уместен.
Но Слону мы об этом, конечно, не сказали. Он и не пытался узнать, как дела обстоят на самом деле. Мужик, лишенный мести и свободы, подозревающий, что первого ему не видать, как своих ушей, просто был слегка желчным и доставучим. И несчастным, конечно.
Так что, в итоге, выслушав наше бессвязное бухтение по поводу того, что «подавать сигналы — важно!», этот взрослый и поживший человек, улыбаясь снисходительно и с превосходством, пошёл к себе неровной походкой, сделав, конечно же, свои взрослые и снисходительные выводы. А мы пошли гулять. С Юлькой. Пьяные. Убрались в номере, открыли настежь окна, чтобы все проветрилось от табачного дыма, да попёрлись разгуливать вокруг омской гостиницы. Тут неплохие такие дорожки в парковой зоне. Ну а кто нам чё скажет, половина третьего ночи?
Я неторопливо шёл и курил, а Юлька дурачилась, то вылетая из меня, то влетая назад. Её сильно забавляли изменения в собственном состоянии. Оказавшись на свежем воздухе, призрак быстро и безболезненно трезвела, приходя в свое стабильное состояние, а затем её снова нахлобучивало, когда она залетала внутрь меня. На моё несерьезное бурчание, что это вообще противоестественно и жутко, пьяная женщина лишь громко и неприлично ржала, делая грязные намеки или еще более пошлые предложения. Удивительно, на что
— Нет, мы не будем этого делать над Омском, — бурчал я, стараясь наступать на асфальт дорожки, а не мять своими кедами траву, — Во-первых, это неприлично. Во-вторых самолёты. В-третьих, я не испытываю ничего особого в туманной форме.
— Девчонки говорили, что ты её еще как используешь! — обвинила меня девичья голова, высунувшаяся из моей ширинки.
Это было щекотно.
— Использую тогда, когда уже и в теле особо-то ничего не чувствую… Эй, хватит меня шатать!
— Нет, шатайся!
— Да не хочу я…
— П-аааадай, я сказала!
— Фиг тебе! — упорствовал я, балансируя на одной ноге под непрекращающимися «атаками» Палатенца. Это было весело, это было забавно и… я, пьяный и довольный тем, что мозг разгружен от всего этого музыкально-сверхсекретного дерьма, на секунду утратил бдительность.
Да, просто-напросто забыл о том, кто я, кто она и что это вообще за мир.
— А ну отошли друг от друга! — полный злости мужской крик разорвал ночную темноту, — Отошли я сказал!!
Не успело отзвучать эхо, как Юля, вполне натурально взвизгнув, «нырнула» в меня, прячась. Просто прикрытие для того, чтобы холодным и собранным голосом произнести мне на внутреннее ухо следующее:
— «Наконец-то. Витя, соберись. Этого человека нужно нейтрализовать».
— «Кто он?», — прошептал я одними губами, глядя на приближающуюся слегка пошатывающуюся фигуру коренастого и низкого парня с лицом, искаженным от злости. Он снова заорал, требуя, чтобы Юлька немедленно вылетела из меня.
— «Поклонник, псих, криптид, хвастался, что у него пять способностей», — коротко и ёмко высказала моя невеста, — «Опасен. Я знала о нём лишь то, что он живет в Омске. Будь предельно внимателен, Витя. И не убивай его! Он еще ничего не сделал!»
— «Да какого…», — у меня появилось много вопросов, причем, большая часть из них была сплошным матом, только времени их задать не было.
— Я! Сказал! Отойти!! — взвыл коротышка, подпрыгивая в воздух метра на три, зависая там и запуская в меня пару сформировавшихся у него в руках шаров энергии, сияющих солнечным светом. Очень ярко сияющих.
Они еще и рванули в том месте, где я стоял до момента превращения в туман и ухода закрученной свечкой в небо, с такой силой и вспышкой, что будь у меня глаза — ослепило бы нафиг!
…коротышку ослепило точно. Я уже и Юльку оттягал подальше, спрятав за деревом, да и сам, вновь став человеком, правда трезвым, голожопым и злым, подобрался к трущему глаза придурку, а он всё ругался нехорошими словами, вертясь на месте юлой.
— А ты не очень умный, да? — спросил я первое, что вертелось на языке. Вообще, стоило ему дать приличного пинка, но вот упоминание Юли о способностях заставляло быть настороже. Как и оплавленная земля в виде четких пересекающихся кругов там, куда вжухнуло солнечными сферами. Хорошо так оплавленная.