Командарм Дыбенко(Повести)
Шрифт:
— Это же черт знает что! Послать детей на верную гибель! А ты, Аня, куда смотрела?
— Дорогой мой, люди поумнев меня решали, — сказала тихо, чувствуя себя в чем-то виноватой. — Разве кто-нибудь предполагал, что все так плохо повернется? Многие думали, война быстро закончится, а ребята вернутся домой загорелыми и окрепшими.
Да, все надеялись, что фашистские полчища вот-вот будут остановлены. И он, Шуханов, так думал, пока сосед по купе старшина 1-й статьи Захар Камов не принес газету. В ней было напечатано обращение Сталина к народу, и все поняли: положение тяжелое, речь идет о жизни и смерти Советского государства, о жизни и смерти народов СССР. Он видел,
— Надо отыскать ребят! — сказал Шуханов, отвлекаясь от воспоминаний и глядя на убитую горем жену. — Сам я не могу ехать за ними. У меня неотложные дела…
В те дни Ленинград создавал войска народного ополчения. Шуханов уже записался в заводской полк и был назначен командиром батальона. Ане как-то не успел сказать об этом.
— Поезжай, родная, очень прошу тебя, — обняв жену, произнес Петр.
Аня быстро собралась и отправилась в дорогу. К ней присоединились другие матери. Женщин оказалось очень много. Детей искали долго и нашли их уже в Ярославской области, в маленьком поселке Николо-Долома. Трудно было узнать ребят — оборванные, грязные, вшивые; испуганные глаза, суровое выражение лиц — все говорило о перенесенных страданиях. Колхоз предложил Ане остаться в Николо-Поломе. Обещал устроить на работу. Не осталась. Привезла сына и дочку домой, чтобы эвакуировать их в более отдаленные от фронта места. Но, ожидая мужа, исполнение своего решения она откладывала со дня на день. А Шуханов уже воевал. Его вторая дивизия народного ополчения сдерживала натиск вражеских войск, рвавшихся к Ленинграду.
Аня не думала тогда, что немцы так быстро очутятся в дачных пригородах и начнут из орудий обстреливать Невский проспект… Друзья из редакции, где она работала стенографисткой, успокаивали ее: «Скоро гитлеровцы выдохнутся…» Ей даже расчета не хотели давать…
Аня записывала телефонные передачи фронтовых корреспондентов, и перед ее глазами возникали забитые поездами станции Сортировочная и Рыбацкое. Тысячи малышек ждали, когда наконец их отправят! А родители были уверены — ребятишки давно в пути, далеко от войны.
Тем временем канонада становилась все громче и громче. Немецкие механизированные части рвались к городу. 20 августа секретарь партийной организации редакции Лукин сказал Ане по секрету: немцы захватили Чудово. А еще через несколько дней Аня записала самую страшную корреспонденцию (конечно, не для печати!) — пала станция Мга! Последний поезд из Ленинграда успел проскочить эту станцию утром 29 августа…
В начале сентября Военный совет дал указание — вывезти по железной дороге до Шлиссельбурга и далее водным путем через Ладогу один миллион двести тысяч жителей. Аня обрадовалась: может быть, и ее дети уедут. И вдруг узнала: немцы прорвались к Неве в районе Ивановских порогов, вошли в Шлиссельбург и замкнули вокруг Ленинграда кольцо. В этом кольце оказалось свыше двух с половиной миллионов жителей.
Аня заволновалась: как ей быть теперь? От мужа — никаких известий. Петр Петрович долгое время не мог попасть домой. Дивизия, в которой он воевал, истекая кровью, медленно отступала. В конце октября Шуханова ранило, и он очутился в госпитале. Аня пришла его навестить.
— Пока к тебе добиралась, трижды объявляли воздушную тревогу, — говорила она, поглаживая мужа по голове, а сама думала: «Боже, у него стало
Шуханов с тревогой смотрел на жену. Ей скоро рожать. На щеках выступили коричневые пятна.
— Трудно тебе, Анечка. Как ты управляешься с детьми?
— Они — молодцы! Успели привыкнуть к бомбоубежищу. Отнесла раскладушку, теперь там и живем. И сейчас они в подвале.
— Тебе надо уехать, — медленно произнес Петр Петрович, сжимая мягкую ладонь жены.
— Вот поправишься, тогда и будем решать, — спокойно ответила Аня. — Может, и ты с нами поедешь.
Из госпиталя Шуханова выписали только в ноябре. Сразу же начал готовить отряд для действий в тылу врага. Домашними делами опять некогда было заниматься. И вот тогда, к великому счастью, в Ленинград прилетел адмирал Фролов…
Все это вспоминалось, пока трамвай, позвякивая на рельсах, медленно катился к центру. Он остановился около Адмиралтейства. Фролов и Шуханов сошли.
— Наверное, уже перелетели Ладожское озеро, — произнес Петр Петрович. — А может быть, садятся в поезд.
— Теперь-то они доберутся до Ульяновска, — сказал адмирал и тут же спросил: — Аня не знает, что ты уходишь в тыл?
— Нет, я ей об этом не говорил.
— Разумно поступил. Желаю тебе, Петро, удачи.
Попрощались. Фролов направился в штаб Балтфлота, а Шуханов в институт имени Лесгафта.
Когда гитлеровские полчища приближались к Ленинграду, многие преподаватели и студенты института физической культуры имени Лесгафта вступили в народное ополчение; триста из них перешли линию фронта и совершили там немало геройских подвигов.
Теперь областной штаб партизанского движения готовил в стенах института свои кадры. Не одна сотня бойцов отправилась отсюда в районы, оккупированные врагом…
Не раз побывал здесь и Шуханов. Решение пойти в тыл противника у него созрело в госпитале. Лежавший с ним в одной палате рабочий Кировского завода Георгий Петров, недавно возвратившийся из Струго-Красненского района, где он был ранен, рассказывал об ужасах, которые творят немецкие войска на нашей земле. Он, узнав о решении Шуханова, порекомендовал ему связаться с секретарем Ленинградского обкома партии Никитиным.
— Михаил Никитич и мой отряд направлял. У него сила: возглавляет областной штаб партизанского движения.
Слушая рабочего, Шуханов думал: «Действительно, надо поступить так». Он вспомнил, что в Порхове остались родители Ани и две ее сестры с ребятами, на них можно опереться в подполье.
Воспользовавшись советом партизанского командира, Шуханов прямо из госпиталя направился в Смольный. Никитин внимательно выслушал его и после небольшой паузы сказал:
— Приветствую ваше решение, Петр Петрович. Но учтите, дорогой мой, дело это большое и опасное, объясните каждому, кто пожелает с вами идти. Берите только добровольцев, самых выносливых физически и духовно. Оказывайте предпочтение владеющим немецким языком и знающим места, где предстоит действовать. Вы сами из каких краев?
— Из Новгорода, а жена из Порхова, там остались ее родители. Псковские края тоже знаю, бывал там часто.
— Заместителем кого думаете взять?
— Бертенева Якова Вячеславовича — мастера сборочного цеха нашего завода.
— Надежный человек… Расскажите людям во вражеском тылу о Ленинграде, о его защитниках. Ничего не утаивайте, не приукрашивайте, не преувеличивайте… С партизанами связаться вам поможет полковой комиссар Асанов из штаба Северо-Западного фронта. Я поговорю с ним. — Михаил Никитич помолчал, думая о чем-то своем. — Кое-кого я сам для вас подберу…