Командарм Дыбенко(Повести)
Шрифт:
Борис стал поворачивать рычаги настройки, но рация молчала. Настроение радиста портилось. Он сбросил полушубок и накрыл им прибор.
— Наверно, переохладились детали, — тихо сказал Крепляков.
Долго копался он под полушубком. Прошло, наверно, полчаса.
— Батареи сели! — наконец прохрипел из-под полушубка радист. — Надо искать выход.
Все расстроились. Шуханов подумал: «Если рацию не наладим, да еще и Прозорова не разыщем — это катастрофа». Он подошел к рации и расстелил на снегу парашют. Встал на колени, попробовал на язык напряжение.
— Да,
Поставили запасную батарею. Рация продолжала молчать.
— Может, стукнул во время приземления? — спросил Шуханов Бориса.
— Вроде нет, — не совсем уверенно ответил Крепляков. — Мы же проверяли в штабе с радистом. Работала отлично.
— Батареи, конечно, могли сесть на морозе, но и сама рация неисправна, — резюмировал Шуханов. — Видимо, починить ее не удастся. — А про себя снова подумал: «Единственная надежда на Прозорова».
Все посматривали в сторону заснеженной поляны. На опушке появились Лепов и Веселов. Они быстро приближались к группе.
— Комково больше не существует! — объявил Лепов. — Сожгла немецкая карательная экспедиция… А летчиков я ругал напрасно. Они молодцы, высадили нас с большой точностью.
— А где жители? — спросил Шуханов.
— Вероятно, одних убили, другие разбрелись.
«Что делать? — недоумевал Шуханов. — Придется устанавливать связь с партизанами через земляков».
Подождали, пока подойдут остальные разведчики. Но и они ничего утешительного не принесли.
Шуханов разволновался: из-за поврежденной рации связаться с Асановым невозможно. Достал из планшетки карту, развернул ее и положил на крышу палатки.
— Запасная явка в шестидесяти километрах отсюда, в сторону линии фронта, — сказал он. — Много шансов натолкнуться на немцев. У кого родные живут близко?
Стали называть города, деревни. Шуханов прикидывал расстояние и несколько раз грустно заключал:
— Далеко, не подойдет.
По этой причине отпал и Порхов, где жили Анины родители и сестры, да и Асанов не советовал — город сильно укреплен. Лепов указал пальцем на надпись: «Масляная гора».
— Предлагаю двигаться к этой деревне. Там у меня много друзей. — Среди них он назвал полевода Чащина. — Отсюда надо уходить. Нас могли заметить.
Алексей рассказал, как породнился с сердечными людьми из Масляной горы. Он — беспризорник, воспитывался в детских домах. Последние годы жил в Пскове, кончал десятилетку. Вместе с ним учился Вася Нестеров из Масляной горы (в его деревне не было средней школы). Сидели они за одной партой и крепко дружили. Летние каникулы проводили у Васиных родителей. (Чудесные люди!) Алексей и Вася окончили Высшее военно-морское училище в Ленинграде, стали офицерами, служили на больших «охотниках» на Балтике. В августе, во время перехода кораблей из Таллина в Кронштадт, Васин катер подорвался на мине. Никто из экипажа не спасся… Лепов не сказал, что в Масляной горе
Все поддержали предложение Алексея.
Шуханов согласился идти в Масляную гору. До нее по карте было около семидесяти километров. «Дня за три-четыре доберемся, — подумал командир, — но, учитывая, что двигаться придется лесом, по глубокому снегу, с тяжелыми рюкзаками и оружием, можно еще пару суток прибавить».
Обсудили, как быть с рацией. Большинство высказалось за то, чтобы найти надежное место, завернуть ее в полотно и зарыть. Крепляков и Журов решительно возражали. Они сами понесут. Отберут у фашистов батареи и заставят рацию заговорить.
Шуханов тоже жалел аппарат. Но нести лишние тринадцать килограммов было неразумно. И он приказал разыскать муравейник и спрятать бездействующую рацию.
Как хозяйственник отряда, Журов посоветовал всем запастись и палаткой, и простыней из парашюта.
— Сложите аккуратно и оберните ими рюкзаки, — сказал Миша. — Они сильно набиты, в них больше ничего не поместится. А так мы двух зайцев убьем — замаскируем мешки и будем иметь хорошее полотно.
Никто не возражал против этого предложения. Каждый, кроме того, сделал еще запас портянок и носовых платков.
Рацию спрятали в муравейнике. Остатки парашютов скрутили в тугой узел и тоже спрятали.
— Авось когда-нибудь вернемся в эти лесные края, — сказал Шуханов. — А теперь пора уходить.
Проложили по карте маршрут. Прямая линия от места стоянки до Масляной горы проходила по лесу, в двух местах пересекала проселочные дороги, небольшое озеро, реку, поляны, лес. Населенные пункты оставались в стороне. «Это хорошо, — думал Шуханов. — Не придется петлять, шагая лишние километры».
Растянувшись цепочкой, двинулись в чащу. Лес был старый. Шли между толстенными стволами елей и сосен. Попадались корявые, в два обхвата, березы. Довольно часто пересекали заячьи и лисьи следы, а в одном месте вспугнули сбросившего рога лося. Ломая мелкие деревья, гигант скрылся за лесом. «Значит, война не всю живность уничтожила», — размышлял Шуханов.
— Подстрелить бы! Мяса-то сколько! — с чувством досады заметил Журов, заботившийся о продовольственных запасах.
Тоскливо и однообразно скрипело где-то сухое дерево. Неутомимый труженик — дятел выбивал из дупла личинку. Вдали надрывно кричала какая-то птица…
В рыхлом снегу лыжи глубоко оседали, идти приходилось медленно. То и дело попадались занесенные снегом кусты, цеплявшиеся за лыжи. Люди утомились — все тяжело дышали и еле-еле переставляли ноги.
Приходилось часто делать привалы. В первый день прошли около десяти километров. Как только стало темнеть, остановились на ночлег. Среди большого лесного выруба оказался полуразрушенный сарай с трухлявым сеном. Шуханов посмотрел на карту: совсем близко обозначена маленькая деревенька с редким названием Овалино. Туда он послал разведку.