Комар
Шрифт:
— Хозяин… — подошёл ко мне Игды, и нагнулся шепча на ухо. — Пригласи своих людей откушать, что послало небо. Но будь помягче. Целый день народ не жравши. И сам с ними присаживайся. Первое впечатление, оно самое верное! Но будь одновременно и пожёстче. Они по другому не понимают. Если дашь слабину, на шею сядут. Уважать, совсем перестанут…
— Так, пожёстче, или помягче? — Не понял я.
— Будь как вода! Где надо, обойди острые камни, а где не доходит, смой со своего пути волной праведного гнева…
— Ладно, философ… — процедил я в ответ. — Разберёмся как-нибудь…
— Комар! Ну рожай уже! Разрешение-то своё! С утра не ели! — не выдержал привыкший здесь
— Вместе с тобой! — пошутил кто-то из воинов, и все дружно поддержали его задорным хохотом.
Я понял что втолковывать хоть что-то, этим, вдруг не на шутку разошедшимся и наперебой рассказывающим друг другу подросткам, каким образом они меня сейчас есть будут, а уродливой белкой кумыс закусывать, было совершенно бесполезное занятие. И глядя как Игды понапрасну тратя силы, пытался окриками и деревянным половником утихомирить буйных бузотёров, я подошёл к единственному здесь, адекватному человеку. Закончивший со своей лошадью воин, осуждающе шатал головой, глядя в сторону во всю веселящихся юнцов, совсем видимо позабывших, зачем они здесь, вообще собрались. Увидав меня, немного поклонился, а затем присел и посмотрел в детские глаза.
— Господин, прошу. Не гневайтесь на этих обормотов. Они парни не плохие. Просто не было у них пока что, настоящего командира…
— А у тебя, был? — спросил я, пытаясь прочитать в тяжёлом взгляде, явно бывалого воина, хоть какие-то мысли. — Командир, за которого и жизни не жалко?
— Я, — простой воин. — на мгновение удивившись вопросу, развёл руки мужик. — К нему он, его отцом в десяток приставленный… — Кивнул он в направлении Мерзы.
— В наказание, наверное? — пошутил я. Но попал видимо, в точку. — Неужели тебе лютая смерть грозила, раз ты на это согласился? — еще больше удивился я тому, как удивился мужик, оторопело на меня вылупившись. — Как тебя звать?
— Все зовут меня, Шрам. Настоящее имя под страхом смерти, приказано забыть. И за что забыть, тоже не вспоминать.
— Ладно, Шрам. Давай, присаживайся уже за стол. И обормотов этих, усаживай. А то они от голода, кроме меня с белкой, ещё и Игды вместе с казаном слопают. А Игды, и вправду хороший слуга, жалко такого терять…
— Благодарствую господин. — поклонился мне Шрам. — Я слыхал, что Вы не по годам, мудрый человек… Надеюсь, и меня дурака, хоть чему-нибудь путному, да научите… А то жизнь ничему хорошему, так и не научила… — тяжело вздохнул он. — А ну! — рявкнул на присутствующих, уже чуть ли не дерущихся между собой юнцов, грозно мужик. — Быстро поклонились господину, милостиво пригласившему нас отобедать за своим столом!
— Шрам, а ты что это, к Комару как и Игды, переметнутся удумал? — перестав дурачится, Мерзы грозно уставился на старого воина. — Я тебя за стол приглашал, а ты не захотел. Так что теперь будешь спать голодным! С сухим хурутом за щекой… — улыбнулся Мерзы. — Или ты забыл, кто твой господин? И как ты перед отцом обещал до самой смерти, служить его сыну-арабану?
— Не забыл я… — взглянув в наглые глаза Мерзы, ответил Шрам. — Но я также не забыл, что клялся служить моему арабану. А ты, — уже не мой арабан! А приглядывать за тобой, я и так могу. Даже сейчас. Смотрю на тебя и думаю. Сколько ты над этими пацанами издевался… Сколько им кровушки попил… А ведь он, уже не ваш господин! — обратился он к юношам. — И даже не мой… Может, заклеймим позором этого недостойного звания воина, мерзкого слизняка? И выгоним из десятка, пока он и нам в спину стрелу не пустил или нож не всунул. Как давеча в нашего нового
— А ведь и правда! — пронеслось среди воинов. — Чего это мы его боимся-то! Он над нами издевался как только мог, прикрываясь своей должностью и могучим папашей. А давайте-ка все дружно, отомстим за наши беды!
— Э-э! Вы чего это удумали! — попятился Мерзы. И вытащив нож, начал отмахиваться от обступивших его пацанов с не меньшими ножами. — Да я вас всех, в яме сгною! Плетьми до смерти запытаю! Каждого придурка, на кол посажу! — и тут же сверкнул вынутой из ножен, кривой сталью. И только он поднял руку что бы махнуть по ближайшему юноше. Как его занесённый меч выскочил из руки. А у ткнувшего было, в него пацана, вылетел выбитый мной нож. Все тут же посмотрели на натянувшего очередную стрелу, мальца.
— Друзья! — максимально спокойно ответил я. — Вы своими острыми ножичками, мне белку пугаете. Вон, даже единственный глаз от страха начал дёргаться. Садитесь уже за стол, а то Игды обидится, что его вкуснейший супчик остыл и больше нам готовить не будет. Да, Игды?
— Да, да! — поторопился подтвердить страшное, запыхавшийся горбун. — Обижусь и не буду!
— Да и потница, пока вы тут, вместо того что бы поблагодарить хозяина Неба за подаренную еду, ножиками машите, выветрится на ветру. А у Игды она, сами знаете какая знатная! Ведь правда, Мерзы? — посмотрел я на ошарашенного, бывшего арабана, через прицел моего кривого лука, кивком приглашая того за стол.
— Да… — выдавил из себя побледневший перед моей мелкой стрелой, Мерзы. — Знатная… — и подняв свой ножик и саблю, сопровождаемый ненавидящими его взглядами, снова сел за стол.
— А вам что, особое приглашение нужно?! — гаркнул на застывших воинов, Шрам. — Быстро поблагодарили господина за честь разделить с ним трапезу, сели и молча едим!..
***
После третьей выпитой чаши, молчание наконец закончилось…
— Комар! — не выдержал один из юношей.
— Не Комар! А господин! — двинул наглеца половником по голове, Игды.
— Игды. Всё нормально. — успокоил я слугу. — Мы за столом, — все равны. Говори, как тебя зовут?
— Я Лоскут. — представился один из юношей.
— Говори Лоскут. — Рразрешил я.
— Мы с ребятами целый день думали как себя с тобой вести.
— Да ладно… — махнули рукой остальные. — Нормально всё…
— Ничего, не нормально! — продолжил Лоскут. — Ты нас, конечно извини. Но ты же, — совсем сопляк! Да с нас, всё ржать будут и пальцем тыкать! Мол, вон, десяток мелкого засранца пошёл! Ну куда это годится?! Стыдно же…
Я посмотрел на остальных. Все, как-то сразу приуныли. Кроме Мерзы. Он поначалу, даже обрадовался. Но потом, о чём то видимо вспомнив, вдруг резко встал.
— Ребята! Друзья! Вы справные воины… Я хочу у вас, попросить прощенья! — и тут же упал на колени. — Простите дурака! Меня в детстве обижали, обзывали по всякому… Я ведь был пухлый как, как… Отец у Комара! И вел себя так с вами, только бы понравится отцу! А я его, только раз в жизни и видел! — Мерзы вдруг заплакал. Но потом, быстро вытер слёзы. — И ещё я видел! Как Комар, за своего отца, которого все обзывали жирдяем, как и меня в детстве, схлестнулся с огромным медведем! И я невольно поставил себя на его место. На место покойного Мбека. Я был бы очень и очень горд, если бы у меня был такой сын, как Комар. Прости меня, это была моя стрела! Не смог я тогда выдержать, представив что моего сына и разодрал медведь. Не хотел я помешать твоей мести!.. — и отвернувшись от всех, Мерзы снова заревел…