Комментарий к роману "Евгений Онегин"

Набоков Владимир

[I] 

Блажен, кто смолоду был молод; Блажен, кто во-время созрел; Кто постепенно жизни холод ⁴ С летами вытерпеть умел; Кто странным снам не предавался; Кто черни светской не чуждался; Кто в двадцать лет был франт иль хват, ⁸ А в тридцать выгодно женат; Кто в пятьдесят освободился От частных и других долгов; Кто славы, денег и чинов ¹² Спокойно в очередь добился; О ком твердили целый век: N. N.

прекрасный человек.

Беловая рукопись (2382, л. 120). Эта строфа = гл. 8, X. Первая строка также есть в пушкинской рукописи (ПБ 18, л. 4).

Вариант

13—14 Черновая рукопись (ПД 161):

И Богу душу передал Как сенатор иль генерал.

В отвергнутом чтении (там же) вместо «сенатора» — «камергер», а в первом варианте беловой рукописи, или в окончательном, исправленном черновом варианте (2382, л. 120), — «откупщик».

См. также [II], 7–8.

[II]

Блажен, кто понял голос строгой Необходимости земной; Кто в жизни шел большой дорогой, ⁴ Большой дорогой столбовой; Кто цель имел, и к ней стремился, Кто знал, зачем он в свет явился И Богу душу передал ⁸ Как откупщик иль генерал. «Мы рождены, — сказал Сенека, — Для пользы ближних и своей» — (Нельзя быть проще и ясней), ¹² Но тяжело, прожив пол-века, В минувшем видеть только след Утраченных бесплодных лет.

Беловая рукопись (2382, л. 119 об.).

9—10 «Мы рождены, — сказал Сенека, — / Для пользы ближних и своей». — В трактате «De otio» («О досуге») Луция Аннея Сенеки (ум. 65 н. э.) читаем (III, 3):

«Нос nempe ab homme exigitur, ut prosit hominibus, si fieri potest, multis, si minus, paucis, si minus, proximis, si minus, sibi».

(«От человека требуется лишь приносить пользу людям: если может — многим; если не может — немногим; если не может немногим, то близким; если не может близким, то себе»).

А в послании (LX) своему другу Каю Луцилию Сенека пишет:

«Vivit is, qui multis usui est, vivit is, qui se utitur».

(«Живет тот, кто полезен многим. Живет тот, кто полезен себе»).

[III]

Но грустно думать, что напрасно Была нам молодость дана, Что изменяли ей всечасно, ⁴ Что обманула нас она; Что наши лучшие желанья, Что наши свежие мечтанья Истлели быстрой чередой, ⁸ Как листья осенью гнилой. Несносно видеть пред собою Одних обедов длинный ряд, Глядеть на жизнь как на обряд, ¹² И вслед за чинною толпою Идти, не разделяя с ней Ни общих мнений, ни страстей.

Беловая рукопись (2382, л. 119 об.). За исключением начала стиха 1, эта строфа = гл. 8, XI.

[IV] [909]

Предметом став суждений шумных, Несносно (согласитесь в том) Между людей благоразумных ⁴ Прослыть притворным чудаком, Или печальным сумасбродом, Иль сатаническим уродом, Иль даже Демоном моим. ⁸ Онегин (вновь займуся им), Убив

на поединке друга, Дожив без цели, без трудов До двадцати шести годов, ¹² Томясь в бездействии досуга, Без службы, без жены, без дел, Ничем заняться не умел.

909

В недавнем издании (Пушкин, «Собрание сочинений», т. 4, под ред Благого, Бонди, Виноградова и Оксмана, 1960, еще худшем, чем ПСС 1936 г, преимущественно составившее его основу) стихи 5–6 приводятся, без всяких пояснений, так:

Каким-то квакером, масоном Иль доморощенным Бейроном.

(Примеч. В.Н.)

Беловая рукопись (2382, л. 100). Эта строфа = гл. 8, XII.

[V]

Наскуча или слыть Мельмотом, Иль маской щеголять иной, Проснулся раз он патриотом ⁴ Дождливой, скучною порой. Россия, господа, мгновенно Ему понравилась отменно, И решено уж он влюблен, ⁸ Уж Русью только бредит он, Уж он Европу ненавидит С ее политикой сухой, С ее развратной суетой. ¹² Онегин едет, он увидит Святую Русь ее поля, Пустыни, грады и моря.

В беловой рукописи строфа выпущена. Акад. 1937 и другие издания «Путешествия Онегина» включают ее в текст. Но Пушкин в беловой рукописи эту строфу вычеркнул и на полях пометил, что либо вся она, либо ее часть в том или ином виде переносится в «десятую главу». См. Дополнения к комментарию к «десятой главе».

Вариант

4 К счастью, мы располагаем фотоснимком правки беловой рукописи (ПБ 18, л. 4) настоящей, пятой строфы (и первых четырех стихов следующей). Он скрыт в недрах № 16–18 (1179 больших страниц) Лит. насл. (М, 1934), причем номер страницы (409) нигде не упоминается. Снимок опубликовал Томашевский в своем очерке о «десятой главе» ЕО ради пушкинской пометки на полях: «в песнь X», означающей, что эта строфа V или, по крайней мере, стихи о славянофильстве Онегина, вычеркнутые тою же рукой, которая дала небрежное указание на полях, переносятся в «десятую главу». Строфа была сочинена 2 октября 1829 г. и переписана 18 сентября 1830-го или незадолго до этого дня.

Но самая большая удача в том, что фотография позволяет проследить работу Пушкина над V, 4. Первоначальный вариант стиха (2382, л. 119, 118 об.) здесь тщательно зачеркнут:

В Hotel de Londres, что в Морской.

Сквозь чернила можно разобрать первое слово известного нам чернового варианта и, возможно, латинское t второго. Над этим зачеркнутым стихом написан другой:

Дождливой вешнею порой.

«Вешнею» зачеркнуто и сверху (сокращенно) надписано «скучною».

Тем же пером, что и помета на полях, Пушкин жирно зачеркнул «вешнею» и поставил сверху толстую закорючку, которую Гофман считает сокращением слова «скучною» [910] .

Самой старой гостиницей в Петербурге был Демутов трактир на Мойке, недалеко от Невского. Основал его в 1760-х гг. купец Филип Якоб Демут (Demuth или Demouth; ум. 1802), купивший также большой дом на углу Невского и Адмиралтейской площади, в котором тоже устроил гостиницу — «Лондон», известную и как «Hotel de Londres». Это недалеко от Морской (пересекающей Невский чуть южнее), но не в самой Морской, как ошибочно указано у Пушкина ^{221} .

910

Гофман M. Пропущенные строфы Евгения Онегина (П. и его совр., 1923, IX, вып 33–35, с, 1—328) Расшифровки Гофмана, часто очень тщательные, иногда сомнительные, не подтверждены никакими фотодокументами, но с другой стороны, что-либо расшифровывать в те годы бедствий и террора уже было героизмом (Примеч. В. Н.)