Комментарий к роману "Евгений Онегин"

Набоков Владимир

XLVI

А мне, Онегин, пышность эта, Постылой жизни мишура, Мои успехи в вихре света, ⁴ Мой модный дом и вечера, Что в них? Сейчас отдать я рада Всю эту ветошь маскарада, Весь этот блеск, и шум, и чад ⁸ За полку книг, за дикий сад, За наше бедное жилище, За те места, где в первый раз, Онегин, видела я вас, ¹² Да за смиренное кладбище, Где нынче крест и тень ветвей Над

бедной нянею моей…

Вариант

8—9 Беловая рукопись:

За домик наш, за дикой сад, За мельницу, за городище…

Городище — остатки бывшего поселения; развалины какого-нибудь укрепления (но также и место в деревне или рядом с ней, где крестьянские девушки обычно водили хороводы и играли, а хозяева смотрели на них со стороны).

В Тригорском, неподалеку от Михайловского [892] , есть городище под названием Воронич, с остатками огромного земляного вала XVII в. ^{211} Что же до мельницы, то неприлично было бы Татьяне напоминать Онегину о той мельнице.

892

См. фотографию 1936 г. в кн.: «Пушкин в портретах и иллюстрациях, собранных Матвеем Калаущиным» (2-е изд. Л, 1954, с. 145). (Примеч. В. Н.)

XLVII

А счастье было так возможно, Так близко!.. Но судьба моя Уж решена. Неосторожно, ⁴ Быть может, поступила я: Меня с слезами заклинаний Молила мать; для бедной Тани Все были жребии равны… ⁸ Я вышла замуж. Вы должны, Я вас прошу, меня оставить; Я знаю: в вашем сердце есть И гордость, и прямая честь. ¹² Я вас люблю (к чему лукавить?), Но я другому отдана; Я буду век ему верна».

5—6 Меня с слезами заклинаний / Молила мать… — Ср. в романе Руссо (сцена описывается в ч. III, письмо XVIII, Юлия к Сен-Пре) — отец Юлии барон д'Этанж, рыдая, на коленях умоляет дочь выйти замуж за состоятельного поляка. (С точки зрения построения сюжета, все это требуется в романах по единственной причине: дабы на благородных героинь не пало и тени подозрения, что они, будучи поколеблены меркантильными соображениями, выходят замуж, чтобы обрести богатство и положение, оставаясь верными своей первой любви к измученному скитальцу.)

12 Я вас люблю (к чему лукавить?) — Ср.: Юлия де Вольмар в своем последнем письме Сен-Пре в последней части романа Руссо признается, что любит его (ч. VI, письмо XII): «Eh! Pourquoi craindrois-je d'exprimer tout ce que je sens?» [893]

13—14 Но я другому отдана; / Я буду век ему верна. — Ср.: «Юлия», ч. III, письмо XVIII (Юлия к Сен-Пре): «Li'ee au sort d'un 'epoux… j'entre dans une nouvelle carri`ere qui ne doit finir qu'`a la mort». И там же: «…ma bouche et mon coeur… promirent [ob'eissance et fid'elit'e parfaite `a celui que j'acceptois pour 'epoux]. Je… tiendrai [ce serment] j'usqu'`a la mort» [894] .

893

«О! Зачем мне бояться высказать все, что я чувствую?» (фр.)

894

«Связанная судьбою с супругом… я вступаю на новое поприще, которое, полагаю, закончится лишь со смертью…»; «…устами и сердцем я… обещала [совершенное послушание и верность тому, кого я избрала в супруги]. Я… останусь верна [этой клятве] до самой смерти» (фр.)

Пушкин, несомненно, желал сделать решение княгини N бесповоротным; но достиг ли он своей цели?

Девяносто

девять процентов аморфной массы комментариев, порожденных с чудовищной быстротой потоком идейной критики, которая уже более ста лет не дает покоя пушкинскому роману, посвящена страстным патриотическим дифирамбам, превозносящим добродетели Татьяны. Вот она, кричат восторженные журналисты белинско-достоевско-сидоровского толка, наша чистая, прямодушная, ответственная, самоотверженная, героическая русская женщина. Но французские, английские и немецкие героини любимых романов Татьяны были не менее пылки и добродетельны, чем она; а быть может, и более, осмелюсь заметить, рискуя разбить сердца поклонников «княгини Греминой» (как обозвали княгиню N два светила, состряпавших либретто для оперы Чайковского), ибо необходимо подчеркнуть, что ее ответ Онегину вовсе не звучит с той величавой бесповоротностью, которую слышат в нем комментаторы. Обратите внимание на интонации строфы XLVII — вздымающаяся грудь, прерывистая речь, надрывные, мучительные, трепещущие, завораживающие, чуть ли не сладострастные, чуть ли не обольщающие переносы (стихи 1–2, 2–3, 3–4, 5–6, 6–7, 8–9, 10–11) — настоящая оргия анжамбеманов, достигающая своей кульминации в любовном признании, которое должно было заставить подпрыгнуть от радости опытное сердце Евгения. И чем завершаются эти двенадцать рыдающих строк? Пустым, бессмысленным звуком подходящего к случаю двустишия «отдана — верна»: визгливая добродетель повторяет зазубренную реплику!

В июне 1836 г., находясь с дипломатической миссией в России, парижский литератор немецкого происхождения де Лёве-Веймар, произведенный в бароны Тьером^{212}, уговорил Пушкина перевести на французский несколько русских народных песен. В 1885 г. («Русский архив», ч. 1) Бартенев опубликовал выполненные Пушкиным очень бледные французские переводы одиннадцати вещиц, оригиналы которых содержатся в «Новом и полном собрании русских песен» Н. Новикова, ч. 1 (М., 1780). В одной из них есть следующие слова, относящиеся к обсуждаемой теме:

Le jeune seigneur tentait de faire entendre raison `a la jeune fille. «Ne pleure pas, ma belle jeune fille! Ne pleure pas, ma belle amie! Je te marierai `a mon fid`ele esclave, Tu seras l'epouse de l'esclave, et la douce amie du ma^itre; Tu feras son lit et tu coucheras avec moi.» La jeune fille r'epond au jeune homme: «Je serai la douce amie de celui dont je serai la femme; Je coucherai avec celui dont je ferai le lit.» [895]

895

Молодой господин пытался урезонить девушку. / «Не плачь, милочка! Не плачь, моя подружка! / Я тебя выдам замуж за моего верного раба, / Ты будешь супругой раба и нежной подругой господина; / Ты будешь стлать ему постель, а спать будешь со мной». / Девушка отвечает молодому человеку: / «Я буду нежной подругой того, чьею буду женой; / Буду спать с тем, кому постелю постель» (фр.)

Кому буду ладушка, тому миленький дружок, Под слугу буду постелю слать, с слугой вместе спать.

В рукописи пушкинской рукой надписано: «Chansons Russes» («Русские песни»). Ниже на обложке барон написал: «Traduites par Alex, de Pouschkine pour son ami L. de Veimars, aux ^iles de Neva, Datcha Brovolcki, Juin, 1836» [896] . (Правильный адрес: Каменный остров, дача [снимаемая у] Ф. Доливо-Добровольского.)

***

896

«Переведенные Александром Пушкиным для его друга JI. де Веймара, на невских островах, дача Бровольского, июнь 1836» (фр.)

Мои предшественники ужасно помучились с этим двустишием:

Сполдинг:

But I am now another's bride — For ever faithful will abide. (Но теперь я суженая другого — И всегда буду хранить верность.)

Мисс Дейч:

But I became another's wife; I shall be true to him through life. (Но я стала жеиой другого; Я буду верна ему всю жизнь.)