Комментарий к роману "Евгений Онегин"
Шрифт:
1—2 Адриатические волны, / О Брента! нет, увижу вас… — Ритм и инструментовка божественны. Звуки в, тo, тов, тав вольно льющегося стиха, завершающего предыдущую строфу («напев Торкватовых октав») стремительно выплескиваются в набегающие «Адриатические волны», строку с двойным скадом, напоенную откликами уже отзвучавших аллитераций; тут же в строчном переносе торжественно вспыхивает солнечное «О Брента!» с апофеозом на последнем та, и следом — новый взлет: «нет…».
Это начало изумительного отступления, которое зародилось еще в пене прибоя гл. 1, XXXIII; черноморские воспоминания уже тогда таили в себе смутную ностальгию по чужим краям. Адриатические волны и переливающаяся сонантами Брента — это, конечно, география чисто литературная, как и у Байрона в «Чайльд Гарольде», где «gently flows / The deep-dyed Brenta» [ «неторопливо текут / Темные воды Бренты»] (песнь IV,
5 …для внуков Аполлона… — Галлицизм (а для французского языка — латинизм) neveux, лат. nepotes — «внуки», «потомки». В XVI и XVII вв. в этом значении употреблялось и английское nephiew («племянник»).
Ср. в анонимном и загадочном киевском эпосе «Слово о полку Игореве» (1187? 1787?) строку «вещей Бояне, Велесов внуче», где Боян — древний сказитель, а Велес — нечто вроде русского Аполлона. См. «The Song of Igor's Campaign», перевод В. Набокова (New York, 1960), стих 66. (См. также коммент. к гл. 2, XVI, 10–11.)
6 По гордой лире Альбиона… — Имеется в виду поэзия Байрона во французском прозаическом пересказе Пишо.
8 …негой… — «Нега» подразумевает прежде всего праздное блаженство, ассоциируется с нежностью, изнеженностью и не совсем совпадает по значению со «сладострастием», фр. volupt'e, в которых главенствует эротический компонент. Словом «нега» Пушкин и его плеяда пытались передать французские поэтические клише «paraisse voluptueuse», «mollesse», «molles d'elices» [311] и т. д.; певцы английской Аркадии называли это «soft delights». В других местах я использовал для перевода устаревшее, но очень точное слово «mollitude».
311
«Полная неги лень», «изнеженность», «нежные услады» (фр.)
12 Таинственная гондола (в черновике — «мечтательная», подразумевающее уединенность) выплывает прямехонько из пишотовского пересказа (1820) строфы XIX «Беппо» Байрона: «…quand on est dedans, personne ne peut voir ni entendre ce qui s'y fait ou ce qu'on y dit» [312] . Байрон взял эпиграфом к «Беппо» слова Розалинды из комедии «Как вам это понравится» (IV, I): «…вы катались в гондоле»; они подсказали мне перевод пушкинского стиха 12 строфы XLIX.
312
«…Когда находишься внутри, никто не увидит и не услышит, что там происходит и что там говорится» (фр.)
4 Черновая рукопись (2369, л. 19):
ваш веселый глас…Отвергнутое чтение (там же):
ваш прозрачный глас…L
Особое значение этой строфы настолько велико, и верный ее перевод настолько сложен, что ради абсолютной точности я оказался вынужден (хотя и сохранив подобие ямбического размера) исказить ритм и допустить несколько неловких анжамбеманов (10–11, 12–13, 13–14), которых в оригинале нет. Я легко мог бы написать: «beneath the heavens of my Africa», однако у Пушкина не «небеса», а «небо»; но «Afric's sky» превысило бы все допустимые пределы уродства. Не менее сложный клубок пришлось распутывать, переводя стих 3: «Брожу над морем, жду погоды…» Предлог «над» в сочетании с рекой, озером, морем и т. д. практически означает «у», «рядом» или «вдоль» (ср. ниже, в гл. 4, XXXV, 11: «над озером моим», то есть вдоль его берегов). Я перевел «над» дословным «above» только потому, что Пушкин мог написать «у моря», но не написал, — возможно, мысленный взор рисовал ему высокий одесский берег. Русское слово «погода», когда оно (как здесь) не сопровождается прилагательным, часто означает (особенно в южных областях России) именно хорошую, благоприятную погоду. В английском это значение устарело (Большой Оксфордский словарь / Oxford Englich Dictionary приводит несколько примеров, относящихся к XV в.); в современном языке лишенное определений слово «weather» пессимистически подразумевает как раз дурную погоду (так же и на севере России: «погода» означает не просто любую погоду, а именно плохую, несмотря на существующее в языке слово «непогода»). Самым точным английским эквивалентом этого слова в том смысле, в каком употребляет его здесь Пушкин, было бы «wind and weather», но добавленный к погоде ветер («wind») уже веет парафразом, чего я допустить не мог. Замучившемуся переводчику следует также иметь в виду, что пушкинская строка «Брожу над морем, жду погоды» опирается на распространенную поговорку «сидеть у моря и ждать (благоприятной) погоды», то есть, «ничего не предпринимая, ожидать изменения ситуации».
И наконец, нельзя забывать, что здесь, как и в остальных произведениях Пушкина, метеорологические термины служат еще и намеком на политические обстоятельства жизни поэта.
«Маню ветрила кораблей… Пора покинуть скучный брег… И средь полуденных зыбей… Вздыхать о сумрачной России» и т. д. Эти строки, написанные прекраснейшим русским языком и проникнутые неподдельным чувством, в техническом смысле представляют собой общие места европейской романтической поэзии того времени. Байронизирующий Пьер Лебрен в своем «Путешествии по Греции» («Le Voyage de Gr`ece»), песнь III, спел об этом так:
J'irai, loin de ce bord que je ne veux plus voir, Chercher… quelqu'^ile fortun'ee. ………………………………… Vaisseau, vaisseau que j'apercois ………………………………… …'ecoute, 'ecoute! ………………………………… Et pourtant je l'aimais [ce bord]!… ………………………………. Je regretterai ses collines; Je les verrai dans mon sommeil. [313]Вот пять рифмованных английских «переводов» этой строфы <…> [314]
313
Уеду далеко от берега сего, который видеть боле не хочу, / Искать какой-нибудь счастливый остров, /…/ Корабль, корабль, который замечаю /…/ …слушай, слушай! /…/ Но все же я его любил [этот берег]!.. /…/ Мне будет жаль его холмов, / Я буду видеть их во сне (фр.)
314
Далее В. Набоков цитирует пушкинскую строфу L в переводах Сполдинга (1881), Филлипс-Уолли (1904 [1883]), отмечая длину его строфы — 16 стихов, Эльтона (январь 1936, в «Slavonic Review»), Дейч (1936), Радин (1937) (Ред.)
4 Маню ветрила кораблей. — Согласно Бартеневу, писавшему в 1850-х гг. со слов А. Россет, Пушкин называл (в 1824 г. 1) графиню Элизу Воронцову «принцессой Бельветриль», потому что в Одессе та любила, глядя на море, повторять строки из Жуковского:
Не белеет ли ветрило, Не плывут ли корабли?Это баллада Жуковского «Ахилл» (1814), состоящая из 208 стихов (четырехстопный хорей, рифма abab); стихи 89–92 звучат так: