Компания чужаков
Шрифт:
— Полно, Пэдди, — буркнул Лазард.
— Хоть раз я подвел вас? — твердил Уилшир. — Нет, никогда! Выполнял все ваши инструкции до запятой! В этой «посылке» нет ни одного мельче тридцати карат.
— Нас больше интересуют качество и цена, — возразил немец. — На этот раз требуются не промышленные камешки. Последняя посылка из Конго не вполне нас удовлетворила, и вашему ангольскому товару мы доверяем больше, но это не значит, что мы не обратимся, если что, снова в Леопольдвиль.
— Мой товар уже здесь, прямо сейчас, — заторопился Уилшир. — Готов
— Почем? — отрубил немец, словно опустилось лезвие гильотины.
— Что вы дадите авансом? В знак добрых намерений?
— Эскудо, — предложил Лазард.
— Эскудо ни к чему… а вот то, за что вы покупаете эскудо…
— Золото? Оно хранится в государственном банке Португалии, его нельзя…
— Нельзя? — Голос Уилшира окреп. — А я слышал, после шестого июня всякое бывало.
Молчание. Ледяное, ощетинившееся молчание. Анна смотрит в камин, где валяется обуглившаяся шишка пинии: чешуйки ее раскрылись, обнажились почерневшие и побуревшие орешки. Заскрипели половые доски в коридоре. Анна осторожно повернула голову, сердце заметалось между бурдюками легких. В дверную щель она разглядела мелькнувший подол ночной сорочки.
Сняв туфли, на цыпочках Анна подошла к двери. Предупредительный сигнал сработал в мозгу — она вовремя прикрыла рукой ярко светившийся жемчуг.
Мафалда стояла на пороге комнаты, где жила Анна, однако всматривалась не в комнату, а в неосвещенный коридор у себя за спиной. Опять бродит ночами как лунатик?
— О чем речь, Пэдди? — донесся голос Лазарда из кабинета внизу.
Анна сжала кулаки: Мафалда вошла в ее комнату.
— Совпадение: союзники высадились в Нормандии, Салазар наложил эмбарго на экспорт вольфрама.
— Он и раньше налагал эмбарго…
— Но на этот раз все всерьез. Салазару больше не угрожает оккупация. Он заигрывает с победителями. Три моих рудника в Бейре закрыты… официально. Приставлена охрана. Какой-то англичанин разъезжает по стране и проверяет, чтоб никакие работы не велись. И все же… все же…
— Выкладывай, Пэдди!
— И все же золото продолжает поступать. Две партии только за прошлый месяц. Если б это консервированные сардины так выросли в цене, я бы уже об этом знал. Я бы уже в это влез.
Снова молчание. Немец переваривает слишком точную, на его вкус, информацию Уилшира. Анна так вытянула шею, что голова затряслась от напряжения. Пора возвращаться в свою комнату. Дверь распахнута, оттуда бьет с улицы свет, и в открытое окно рвется шум вечеринки. Мафалда содрала с кровати простыни и нюхает их, словно кобель, учуявший запах сучки в охоте.
Анна щелкнула выключателем. Захваченная врасплох ярким светом, Мафалда застыла между дверью и окном, заморгала, ошарашенная. Отступила, но, кажется, она лишь симулировала растерянность.
— Что вы тут делаете? — спросила хозяйка.
— Это же моя комната!
— Зачем вы вернулись сюда?
— Дона Мафалда, вы знаете, кто я?
Женщина вышла на середину комнаты, под тонкой хлопчатобумажной рубашкой тряслись обвисшие
— Будь у молодых девиц хоть капля порядочности, они бы не лезли в чужие семьи!
— Меня зовут Анна Эшворт. Я приехала из Англии, не из Америки. Я не Джуди Лаверн.
Это имя заставило Мафалду вздрогнуть, руки взметнулись к ушам, но поздно: она уже все услышала. Опрометью метнулась к двери, едва разминулась с Анной и понеслась по коридору как огромный мотылек, готовый размозжить свое тело о любой источник света.
Убедившись, что коридор пуст, Анна вернулась в комнату над кабинетом. Заседание внизу продолжалось. Уилшир и Лазард, очевидно, теперь остались наедине.
— Откуда вы узнали о поступлениях в банк Осеану-и-Роша?
— А что? Вы не знали?
— Разумеется, знал! — Но Лазард блефовал.
— Вероятно, из того же источника, что и вы, — усмехнулся Уилшир. — Вопрос в другом: вам известно, что они собираются покупать за алмазы в Нью-Йорке?
— Доллары! — с готовностью ответил Лазард.
— А на доллары? — гнул свое Уилшир.
— Запоздалые угрызения совести, а, Пэдди?
— Мне известно, что вам по вкусу это «Пэдди», но лично я предпочитаю, чтобы меня звали «Патрик», если вас это не затруднит, Бичем!
— Без проблем, Патрик.
— С чего бы мне терзаться угрызениями совести? — Слышно было, как чиркнула спичка. — Терзаться любопытством — это да. Почему такая срочность, такие нервы по поводу этой конкретной сделки? Да и требования необычные к размеру и качеству товара. По рыночным ценам тут будет на миллион долларов.
— Одно могу сказать: понятия не имею, — открестился Лазард.
— Вы не имеете понятия?
— Как слышали.
— Значит, никто ничего не знает, — задумчиво произнес Уилшир. — Даже ваши приятели в американской разведке.
— Возможно… вы не подумали, Патрик? Возможно, об этом нам и не следует знать.
— Век невинности давно миновал, Бичем.
Анна спустилась в темный зал на первом этаже и по неосвещенному коридору вышла на заднюю террасу, где под желтым светом, струившимся от садовых фонарей, бурлила светская вечеринка. Издали Анне помахал рукой Кардью. Она протиснулась между затянутыми во фраки джентльменами, подхватила с проплывавшего мимо нее подноса бокал шампанского и почувствовала, как кто-то подхватил ее под локоток. Обернулась и уткнулась в белую манишку и свободно висящий фрак Хэла Каплза.
— Вы познакомились с моей женой на берегу. — На этот раз он обращался к ней приветливее.
— Мы с вами познакомились еще до того, мистер Каплз.
— Хэл, — поправил он, явно заинтригованный. — Зовите меня Хэл.
— Ваша жена тоже здесь?
— Там где-то, — небрежно отмахнулся он и вытащил пачку «Лаки Страйк».
Они дружно закурили, отпили по глотку шампанского, внимательно присматриваясь друг к другу.
— Мэри говорит, вы работаете в «Шелл»?
— Верно… А чем вы занимаетесь, она не сказала, разве что пытаетесь завязать дружбу с Бичемом Лазардом.