Компромат
Шрифт:
— Это — мордашка номер один, — Чубаристов показал на пробирающегося сквозь толпу кавказца, — а эта троица, — он обвел пальцем группу на заднем плане, — остальные.
Вера внимательно рассмотрела снимок.
— Когда тебе нужна информация?
Виктор подался вперед, навалился грудью на стол и, приблизив лицо к лицу Веры, вкрадчиво произнес:
— Сейчас.
— Шутишь.
— Нисколько. Это очень важно!
— Сейчас абсолютно невозможно. Шефа нет, но он может появиться в любую минуту.
— А может и
Она решилась, поддавшись не столько доводам, сколько ему самому, его присутствию.
— Идем, — сказала она и, не оборачиваясь, направилась к двери с надписью: «ПОСТОРОННИМ ВХОД СТРОГО ВОСПРЕЩЕН».
Это была компьютерная картотека Федеральной службы безопасности.
Чубаристов и сам был удивлен, почему просьба Клавдии — не просьба даже, а так, случайная фраза, впопыхах брошенная в разговоре, — задела его.
Возможно, из подсознания всплыла давно забытая информация, а может, просто интуиция подсказала: иди и ищи.
Как бы то ни было, одно из лиц на Венином снимке вдруг показалось Чубаристову неуловимо знакомым. И, самое смешное, Виктор наверняка не мог сказать, какое именно лицо.
Однако у него существовало твердое правило: если чувствуешь подвох, разбирайся до конца, не откладывая в долгий ящик.
Служба такая: отложишь — и сам можешь сыграть в ящик, причем недолгий.
Поэтому, переступив через нежелание видеть Веру, тем более обращаться к ней за помощью, Виктор навел справки, выяснил, когда ее начальник отлучится на очередное совещание, и с беспечным видом заявился в справочный отдел.
— Боюсь, ничего не получится, — говорила Вера, включая компьютер. — Изображение нечеткое, фигуры в движении… смазанный ракурс. Компьютер может не идентифицировать лица.
— А мы попробуем, — беспечно отозвался Чубаристов, и тон его не вязался с серьезным выражением глаз.
Машина загудела и выпустила из щели сноп света.
Работа началась.
— Что молчишь? Расскажи о себе, — сказала Вера, склонившись над клавиатурой и изредка поглядывая на дисплей.
— Живу полнокровной жизнью, — ответил Чубаристов. Он вглядывался в возникшее на экране укрупненное лицо первого из преследователей.
Тонкие пальцы молодой женщины стремительно побежали по клавишам.
— Редко заглядываешь… Боишься?
— Кого?
— Меня. Или просто избегаешь?
— Что ты, Верочка, разве я могу? Ты же знаешь, как я к тебе отношусь.
— Знаю. Потому и говорю.
— Запроси расширенный поиск, — распорядился Чубаристов. Он, конечно, был озабочен, но еще и наигрывал озабоченность. Он теперь тихо злился на Клавдию, которая втянула его в эту авантюру, вынудила идти на поклон в секретный отдел ФСБ.
«Больше — ни за что!..» — мысленно восклицал Виктор, физически ощущая,
Вера перестала докучать ему расспросами.
Лицо ее тоже приняло сосредоточенное выражение.
Компьютер сканировал фотоизображения, и первые результаты настораживали.
— Кто эти люди? — не выдержала молчания Вера.
— Хотел бы я это знать…
— Они перешли тебе дорогу?
— Пока нет. И не советовал бы им это делать.
— Пожалуй, и я бы тебе не посоветовала. — Вера откинулась на спинку стула и строго посмотрела в глаза собеседнику. — Они тебе очень нужны?
— Мне нужно знать, что это за компания.
— Я не могу тебе назвать имена этих троих, — она указала пальцем на группу преследователей на заднем плане.
— Не можешь? — переспросил Чубаристов. Кажется, он начал понимать что к чему. — Ты хочешь сказать…
— Да, — коротко кивнула Вера, — это наши сотрудники.
— Все трое?
— Все четверо. Ара Гургенович Карапетян — тоже.
Виктор поглядел на лицо кавказца.
Кто бы мог подумать, что и он — фээсбэшник.
— А что, на Карапетяна не распространяется секретность? — спросил Виктор.
— Теперь — нет. — Вера отключила компьютер и, возвратив Чубаристову фотографию, поднялась с места. — Ара Карапетян погиб в автокатастрофе четыре дня тому назад.
Виктор даже присвистнул от неожиданности.
Интуиция не подвела. Дело-то, оказывается, и впрямь было нешуточное.
Интересно, с чего это наша смирная и тихая Клавдия Васильевна заинтересовалась эфэсбэшными сотрудниками?
Надо бы ее от этого отвадить, а то, не ровен час, вляпается в какую-нибудь историю.
— Ну-с, — сказала Вера, резко оборачиваясь, — теперь, надеюсь, твоя душенька довольна?
— Расцеловал бы тебя, да, боюсь, не позволишь.
— Правильно делаешь, что боишься.
— С меня — коробка конфет. И шоколадка для сына. Кстати, сколько ему?
— Четвертый год.
— На кого похож?
— На отца, — коротко ответила Вера. — Ну, мне пора. Прощай.
Она пожала ему руку и деловой походкой пошла прочь.
Она изо всех сил старалась держать спину прямо.
Она сказала правду: ее подрастающий мальчуган был вылитый отец. Вылитый Виктор Сергеевич Чубаристов.
Вторник. 9.25–14.31
Дежкина воткнула в розетку штепсель кипятильника (пирожки-то она еще прошлым вечером испекла, а сама попробовать до сих пор не удосужилась) и посмотрела на часы. Подколзин опаздывал, что, впрочем, неудивительно. Телевизионщики — народ крайне непунктуальный.
За окном накрапывал мерзкий дождик. Автомобильные покрышки с шумом врезались в холодные лужи. На улице не протолкнуться: полчища суетливых людей снуют туда-сюда, туда-сюда. Куда они спешат? Почему не работают?