Конан и Конкин
Шрифт:
При мысли об этом Инсаэль опять зло выругалась, и чуть не переломила ручку изящного веера, которым пыталась отогнать жару. В этот момент паланкин замедлил ход, а потом и вовсе остановился. Возмущенный голос Незима – старшего слуги командующего рабами – заглушили чьи-то короткие приказы. Жрица раздвинула ткань, прикрывавшую окно в изящной дверце паланкина. Путь процессии перегородили воины на лошадях и в форме цветов короля. Что еще за дрянь? Если её вызвал наместник, то никто из его подчиненных не посмел бы остановить паланкин. Она уже хотела откинуть занавесь и прикрикнуть на стражников, но тут разобрала, что на рукавах служак развевался шарф с цветами налогового подразделения короля.
Королевские мытари!
Инсаэль сдержала готовые вырваться ругательства и задвинула штору. Была слабая надежда, что их остановили случайно и, разобравшись, пропустят. Но эта надежда быстро растаяла, когда она услышала, звук удара, шлепок упавшего тела, а потом резкий приказ:
– Выходите!
Она лишь на секунду задержалась, призывая в помощь Сэта, а затем откинула штору и, дождавшись, когда рабы опустят паланкин на землю, величаво шагнула навстречу всадникам.
– Не вздумай колдовать, ведьма!
Сразу предупредил её офицер и показал на двух всадников с натянутыми луками. Стрелы нацелены на нее.
– Я не ведьма, офицер. Я смиренная слуга своего бога.
– Да, – усмехнулся тот. – И бог твой такой же смиренный, как и ты. Наслышаны.
Ярость снова ударила в голову Инсаэль. Как смеет этот ничтожный червяк обсуждать деяния великого Змея? Она надменно вскинула голову и презрительно спросила:
– Вы арестовываете меня?
Не дождавшись ответа, она продолжила:
– Если нет, тогда пропустите. Правитель Шадизара ждет меня. И он будет очень недоволен, что я задерживаюсь.
И вдруг произошло то, чего Инсаэль совсем не ожидала. Командир мытарей что-то негромко сказал и события закрутились с безумной скоростью. Всадник, справа от командира, до этого державший на прицеле саму жрицу, развернулся и выстрелил. Коротко тренькнула тетива и стрела пробила насквозь грудь Незима. Выстрел с близкой дистанции был так силен, что худое тело старшего отбросило на рабов, покорно склонивших головы у ручек палантина. Инсаэль не успела даже вскрикнуть, как наступил её черед. Второй стрелок успел поменять стрелу, и ей в голову ударила уже стрела не со стальным треугольным жалом, а с круглым кожаным наконечником, плотно набитым войлоком. Такие применяли кочевники-гирканийцы, когда хотели захватить врага живьем.Мир в глазах жрицы взорвался снопом разноцветных искр, и она потеряла сознание.
Глава 9
Когда Инсаэль очнулась, она оказалась уже связана, и с кляпом во рту. Пришла в себя она вовремя, её забросили на лошадь и как раз привязывали к седлу. Инсаэль задергалась и замычала, показывая, что она уже не безвольный овощ.
– Раз пришла в себя, посадите её верхом! – скомандовал офицер. – Кляп не вытаскивать и руки не развязывать.
Весь день жрица тряслась на лошади, которую вел в поводу один из захватчиков. Если бы её не привязали к седлу, она давно бы свалилась на землю. То, что это никакие не мытари, она поняла уже в первый час пути. Когда они ехали по городу, её накрыли легким покрывалом, взятым из её же паланкина. Может быть горожанам и было любопытно, кого это везут люди короля, но никто, конечно же, не рискнул показать это. Ожившая Инсаэль через просвечивающую ткань видела, как встречные старались быстрей спрятаться в переулок или проходили мимо отпустив
Сначала, видя, что всадники выбирают глухие улицы, где минимум народу, она подумала, что люди, захватившие её, похоже, пытаются быть незаметными. Это непонятно – данная служба никого в Шадизаре бояться в принципе не должна. Сколько она помнила, всегда было наоборот – налоговые действовали везде открыто и с большой помпой. Это понятно – пусть люди помнят, что наказание за каждую монету, скрытую от Королевской казны будет неотвратимым. Однако когда отряд выехал из города, и направился в сторону дикой степи, она поняла, что происходит совсем не то, что она себе нарисовала. Инсаэль думала, что вслед за Наместником, служба мытарей решила назначить для храма очередное повышение Королевского налога, а чтобы Община не сопротивлялась, решила немного припугнуть главную жрицу. Она не сомневалась, что даже Король Заморы не захочет полностью портить отношения со Стигией. Хотя Стигия считалась проклятой и никаких официальных контактов с ней у Заморы не было. Но деньги ручьем текущие от функционирующих в главных городах храмов Сэта, перевешивали все. А если храмы уйдут, этот поток может прекратиться. Поэтому Инсаэль и ждала, что её повезут в бывший дом Туранского купца Аридиса, где сейчас находилось Шадизарское отделение Королевской финансовой службы.
Но теперь, оборачиваясь, она видела, как остаются за спиной предместья Шадизара. Вместе с тем, как уменьшались городские стены, к ней приходила уверенность, что захватившие её люди, это самозванцы. Сквозь полупрозрачную накидку она внимательней присмотрелась к всадникам. И сразу же разглядела множество подтверждений этой догадки. Самое первое – то, что она заметила еще в самом начале. Все воины, даже офицер, были Гирканийцами, а этих кочевников очень редко – почти никогда – не брали на официальную службу, тем более в финансовую гвардию. Теперь она видела, что форма почти у всех солдат им велика, а на некоторых вещах жрица разглядела подозрительные темные пятна. Скорее всего, кровь прежних владельцов. Это и еще многое из упущенного ранее, теперь просто кололо ей глаза. Однако момент упущен – если в городе еще можно было надеяться на какую-то помощь, то здесь, в степи, она полностью во власти захватчиков.
Конечно, у старшей жрицы храма Сэта имелись возможности и самой побороться с этим отребьем, но захватчики, похоже, про это знали, и сразу лишили её возможности прибегнуть к заклинаниям. Связали руки и заткнули рот.
Когда Инсаэль пришла к этим выводам, ей стало легче – всегда проще бороться с явной и понятной угрозой. Теперь надо только выяснить, кто заказчик – мысль о том, что гирканийцы по своей воле захватили её, просто как богатую добычу, она отмела сразу – ведь не самоубийцы же они. На её паланкине нашиты знаки Храма Бога-Змея, а он, как известно, ничего не забывает, и ничего не прощает. Значит, тот, кто приказал захватить её, не боится гнева Змея, и это явно не вождь какого-нибудь бедного гирканийского племени.
Злость на идиотов, рискнувших прогневить всесильного бога, помогла ей собраться. Мысль о предстоящей мести заглушила даже боль в связанных руках и затекших от неудобного сидения ягодицах. Теперь надо только дождаться, когда ей развяжут руки, и она сможет сказать нужные слова. Больше чем на своих обидчиков, Инсаэль сейчас злилась на себя – почему она не поняла сразу, что это не королевская служба, ведь теперь это было так очевидно. Там, в городе, когда была еще свободна, она легко бы справилась с этими людьми. Тем более, что ни тогда, ни сейчас она не чувствовала искры ни в одном из гирканийцев. Магическое прикрытие у них не отсутствовало.