Концессия
Шрифт:
— Я думаю, не лучше ли будет, если Козару заплатит штраф. Зачем он нарушает правила, предписанные не только советским, но и японским правительством, и срамит японский народ?
Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза. Наконец, Бункицы отрицательно покачал головой.
— Ты что? Не согласен?
— Я думаю, какие из всего этого могут получиться последствия.
Юмено тихонько засмеялся и хлопнул его по плечу.
— Что бы ни было, японским рабочим хуже не будет. А мы с тобой не попадемся, старик.
Напевая
Инспектор с большим любопытством осматривал японское хозяйство. Ему хотелось не только проверить, как выполняет концессионная рыбалка свои обязательства, но и заметить все приемы японского рыболовства.
К сожалению, было затишье, и он не мог увидеть интересного и поучительного зрелища ловкости и бесстрашия, с каким японцы переправляют через прибой свои кунгасы.
Катер бегал от невода к неводу, и ревизор проверял установки. Запрещенных приемов не было, даже употребление ваку как будто не наблюдалось. Синдо на кунгасах сосредоточенно глядели в море. Да, все было в порядке на этой ближайшей к А-12 рыбалке.
— Очень хорошо расставлены невода, — похвалил советский чиновник, указывая на расположение кунгасов.
По тону голоса, улыбке и кивку головы Козару понял похвалу.
«Мы за спиной нашей матери уже умели ловить рыбу, — подумал он с легким презрением и превосходством. — Где вам, медведям пустынь!»
Воздух в этот день был чист и тепел. Козару рассматривал снежные шапки, которые надели на себя горы, и благодушно покачивал головой. Как и следовало ожидать, осмотр прошел отлично. Не разобраться русским в японских хитростях на море! Хорошие волны, великолепные волны, из тончайшего железа, из тончайшего стекла! Только японцы по-настоящему умеют понимать красоту мира и природы!
Перед взором Козару мелькнули красоты Внутреннего моря, и он мысленно прищурился, выбирая живописнейший уголок для своей будущей дачи.
— Харасё, — наконец по-русски высказался он, обливая ревизора маслом своего благодушия.
По берегу, к конторе, ревизор шел нарочито медленно, делая вид, что после поездки у него занемели ноги, и опять внимательно смотрел на людей и на предметы.
«Ну, смотри теперь, пожалуйста, сколько хочешь, хоть до слепоты... Приказ фирмы — наибольший улов — будет выполнен».
Козару даже на пять минут оставил гостя одного: позволил ему самостоятельно сделать сто шагов и завернул к себе за табаком.
Но в эти пять минут произошло непоправимое.
В дверях конторы с ревизором столкнулся рыбак. Ревизор увидел молодое лицо, брызнувшее в улыбке струей зубов. Услышал звук непонятного слова и в своей ладони ощутил бумажку. Дверь захлопнулась.
Бумажка папиросная, на ней квадратики... пунктир и стрелка
Сначала ревизор ничего не понял, но потом расположение квадратиков ему что-то напомнило. «Невода! Стрелка ведет в сторону за косу к четырем неводам... Там он не был, за косой он не был».
Бумажка бережно легла в боковой карман.
Козару входил, закуривая доверху набитую трубку.
— Я еще не уеду, — заговорил гость, — я еще хочу кой-что осмотреть.
По голосу и потемневшим глазам Козару понял, что советский чиновник чем-то озабочен и недоволен, но чем?
— А, да, да, — ответил он единственное, что мог ответить, и усиленно засосал трубку.
— Я еще не все осмотрел, — говорил советский чиновник, показывая рукой на море и выражая явное желание снова плыть. — Кунгасы, невода... да, не все осмотрел... Поедем.
Козару почти догадался, но, чтобы окончательно все выяснить, послал за директором завода.
— Харасе, харасе, — успокаивал он нетерпеливого человека, — сейчас, сейчас...
Ревизор объяснил директору завода, в чем дело. Козару выслушал объяснения директора и задумался.
«Откуда мог узнать медведь пустыни про японскую тайну? Разве он видит сквозь воду и песок?»
Чтобы переварить непостижимое, Козару вышел из конторы.
Неизвестно откуда, прямо из ничего, глупо, необъяснимо наступала гибель. Огромный штраф, который придется уплатить Козару из собственного кармана, — потому что фирма никогда не оплачивает глупости своих служащих, — разорял его и, кроме того, лишал всякого доверия фирмы. Кто будет доверять ответственное дело лягушке на песке?
«Успокойся, ты победоносен», — шептал он машинально свою магическую формулу.
Выход мог быть только один.
Земля поворачивала к вечеру. Какие-то молодцы устроили себе купанье в море, точно нехватало им ежедневной возни с этим сквернейшим из океанов. Присмотревшись, Козару узнал в голых людях, отплясывавших на берегу, Юмено и трех такехарцев.
— Что ж, поедем, — заглянул он в окно конторы, — если господину советскому чиновнику все еще недостаточно.
На шлюпке он сделал последнюю попытку: вскинул плечи и развел руками: не знаю, мол, куда, в какую сторону ехать.
Но ревизор непреклонно указал сторону... Шлюпка обогнула косу, и вот на превосходном месте открылись четыре установки. Ревизор взглянул на Козару. Доверенный не ответил на взгляд. Он курил трубку и смотрел в одну точку перед носом лодки.
Вот первый невод... Большой сетяной ящик, открытый сверху, едва колыхался от движения воды. Шлюпка прошла и над открылками и над садками, прошла медленно, чтобы ревизор мог вполне насладиться зрелищем накладных сетей, делающих из невода «последнее слово техники» — страшную, безвыходную ловушку. Так же медленно они посетили и остальные невода.