Конец долгой ночи

Рассел Эрик Фрэнк

"Победа", - прошептал Круин. Какое внушительное, какое весомое слово! Услыхав его, весь Гульд возликует и будет восторженно рукоплескать.

Пять космических навигаторов рапортовали до него об открытии новых планет, но никто из них не залетал так далеко, ничей путь не был таким тяжелым и долгим. И никто еще как награду за все испытания не получал такой лакомый кусок такую большую, одетую сочной растительностью, такую гостеприимную планету. И никто до него не рапортовал о победе. Нельзя одержать победу над голой каменной

глыбой. Но это...

За спиной командора раздался голос:

– Доброе утро.

Говорили по-гульдски, но с незнакомым акцентом.

Круин поспешно поднялся на ноги, опустил руки по швам, лицо стало жестоким, властным.

Она смотрела на него ясными зелеными глазами и смеялась.

– Вы помните меня? Я Марва Мередит.

Ветер разметал ее огненно-рыжиб волосы.

– Ну вот, - продолжала она медленно, не совсем уверенно.
– Вот я и умею немного говорить по-гульдски. Всего несколько фраз.

– Кто тебя научил?
– резко спросил он.

– Фейн и Парт.

– Это у вас они остановились?

– Да, у нас. Калма и Хефни гостят у Билла Глисона. А Фейн и Парт у нас. Их привел отец. Они живут в комнате для гостей.

– В комнате для гостей?

– Ну да.

Усевшись на валун, на котором только что сидел Круин, она подтянула к подбородку тонкие ноги, обхватила их руками и уткнулась подбородком в колени. Он заметил, что ноги ее, как и лицо, все в веснушках.

– Ну да, - повторила она.
– А где же еще? В каждом доме есть комната для гостей, ведь правда?

Круин промолчал.

– А у вас в доме есть такая комната?

– У меня в доме?

Он поискал взглядом птичку, которая только что пела над головой в кустах, но птичка улетела. Забывшись, Круин снял руку с кобуры. Его ладони, как живые существа, прильнули одна к другой, пожимали, поглаживали друг друга, точно искали близкую душу, ожидали утешения.

Взглянув на его руки, Марва сказала мягко и нерешительно:

– Ведь у вас где-нибудь есть дом, свой дом? Есть?

– Нет.

Вытянув ноги, она встала.

– Мне очень, очень вас жаль.

– Тебе жаль меня?
– Его взгляд метнулся к ней. В нем были недоверие, изумление, сменившиеся мгновенной вспышкой гнева.

– Ты чудовищно глупа, - прибавил он грубо.

– Правда?
– спросила она робко.

– Ни у кого в моей экспедиции нет дома, - продолжал он. Каждый прошел очень строгий отбор, самые разнообразные испытания. Ум и профессиональное умение - еще не все. Участник экспедиции должен быть молод, здоров, без всяких привязанностей. Определяющей при отборе мы считали способность сконцентрировать все свое внимание, все свои силы на выполнении поставленной задачи, чтобы никакая сентиментальная чушь, вроде тоски по оставленному дому, не мешала ему. Это снижает моральный дух.

– Я не понимаю всех ваших длинных слов, -

жалобно проговорила зеленоглазая девочка, - и говорите вы очень быстро.

Круин повторил все сначала, на этот раз медленно, выговаривая каждое слово:

– Космический корабль покидает базу на многие годы, и команда не должна тосковать по родине. Мы набирали команду из людей, не имеющих дома, чтобы, расставаясь с Гульдом, ни один не проронил и слезинки. Все они обладают мужеством первопроходцев!

– Молодые, здоровые, без всяких привязанностей, - повторила Марва.
– В этом их сила?

– Разумеется, - подтвердил Круин.

– Специально отобранные для космоса. Сильные люди.
– Марва посмотрела вниз на свои узкие ступни, и ее зеленые глаза спрятались под ресницами.
– Но ведь теперь они не в космосе. Они здесь, на нашей планете.

– Ну и что же?
– спросил Круин.

– Ничего, - раскинув руки, Марва глубоко вздохнула, улыбнулась Круину, показав ямочки на щеках, и повторила: - Ничего.

– Ты еще совсем ребенок, - презрительно проговорил Круин.
– Вот когда вырастешь...

– Станешь умнее, - докончила Марва за Круина. И нежным, ласкающим ухо голосом повторила нараспев: - Когда вырастешь, станешь умнее. Станешь умнее. Станешь умнее. Тра-ля-ля! Тра-ля-ля!

Кусая в раздражении губы, Круин повернулся и пошел прочь, вниз по холму к своим кораблям.

– Куда вы?
– крикнула ему вдогонку Марва,

– К себе, - резко бросил он на ходу.

– А разве вам не нравится вон там, у нас?
– ее брови в изумлении изогнулись дугой.

Круин, остановившись в десяти шагах, хмуро сказал:

– Какое тебе дело?

– Я... я не хотела быть навязчивой, - проговорила Марва с виноватой улыбкой.
– Я спросила вас потому... потому что...

– Почему?

– Я хотела узнать, не согласитесь ли вы пойти к нам в гости?

– Чушь! Это невозможно!
– ответил Круин и быстро зашагал вниз.

– Отец приглашает вас. Он думал, что вам будет приятно пообедать с нами. Свежие продукты. Вам, наверное, уже надоела ваша еда?
– Марва вопросительно смотрела на Круина, а ветер развевал ее медно-красные волосы.
– Отец говорил с Фейном и Партом. Они сказали, что это прекрасная мысль.

– Вот как? Прекрасная мысль?
– черты его лица казались отлитыми из стали.
– Скажи Фейну и Парту, чтобы они прибыли ко мне сегодня вечером с докладом. Непременно.

Марва села на камень и смотрела, как Круин тяжело спускается вниз, держа путь к своему ощетинившемуся орудиями лагерю. Ее руки лежали на коленях, ладонь на ладони, как недавно руки Круина. Но ее руки ничего не искали. В них были покой и терпение, древние как мир.

Видя, что командор чем-то сильно раздражен, Джусик решил обратиться к нему с докладом попозже.