Конец начала

Тертлдав Гарри

Она пошла, под короткой юбкой соблазнительно виляли бёдра.

– Копы?

Оскар почесал затылок. Неужели, они выполняли какой-то приказ япошек? Или Чарли, действительно, впутался в какие-то неприятности? На него не похоже, но кто ж знает-то?

Можно пойти в участок и выяснить, можно ли выпустить его под залог. Если копы согласятся, тогда Оскар будет знать, что делать. Если же не согласятся... В таком случае, Оскар влипнет в те же неприятности, что и его друг. Какими бы они ни были.

Он вспомнил о предостережении Сьюзи. Ещё, с большим теплом, он вспомнил

её прощальный подарок. Хотел ли он выяснить, что случилось с Чарли? Сложись всё наоборот, пошёл бы Чарли на такой шаг ради него? Ответ он знал ещё до того, как в голове оформился вопрос.

Полицейский участок Ваикики выглядел скромно и грязно. Дежурным был полугаваец, который даже в столь тяжелые времена расплывался по всему креслу. Оскар сомневался, что полицейским не доставало еды, неважно, какой. Если бы на его месте оказался местный японец, Оскар не знал бы тогда, что делать дальше. Но он подошёл к дежурному и поинтересовался о том, что случилось с Чарли Каапу.

Ответил сержант не сразу. Какое-то время он смотрел сквозь Оскара. По ту сторону его чёрных глаз виднелись картотечные шкафы. Никаких сомнений, он прекрасно знал Оскара и, что он общается с Чарли. Возможно, ему требовалось время, чтобы напомнить себе об этом, но он точно знал.

– Его отправили в Гонолулу, - наконец, сказал полицейский.

Его грубый прокуренный голос не выражал совершенно ничего.

– Это зачем ещё?

Оскар даже не пытался скрыть изумления.

– Что он натворил? Что ему вменяют? Ничего серьезного, ведь, вы же знаете Чарли, правда?

– Конечно.

Коп снова посмотрел сквозь Оскара.

– Хочешь его вытащить?

– Конечно, хочу! Я могу внести залог? Деньги у меня есть.

Сержант положил ладонь на нагрудный карман, где должны были находиться сигареты. Сколько раз он повторял этот жест с момента падения Гавайев? Судя по печальному выражению лица, не единожды.

– Внести залог?
– переспросил он.
– Ничего не знаю. Им, эм, занимается не только полиция.

– А кто ещё?

Оскар и сам понимал, что стоило изображать наивного дурачка. Словно, догадавшись, он спросил:

– Японцы, что ли?

Лучше не произносить слово "япошки" среди тех, кто с ними, а, строго говоря, на них работал.

– В точку. Похоже, он совал нос туда, куда его совать не стоит, - сказал полицейский.
– Ты, конечно, можешь пойти за ним, но...

Он не стал договаривать, позволяя Оскару додумать самому.

Оскар вздрогнул.

В Гонолулу? "Значит, в Гонолулу", - решил он и направился на запад. Ноги не дрожали, и он удивлялся, почему. Сам он позеленел от страха. В самом начале войны они с Чарли попали под перекрестный огонь в момент высадки японских войск. Когда рядом с домом рвались бомбы, он прятался в окопах. Но пойти за другом сейчас - это был просто отчаянный поступок. "Вот, значит, что такое мужество, - думал Оскар.
– Не позволять никому, даже самому себе, видеть, насколько же ты напуган".

Может, не всё так плохо. Начальник полиции Гонолулу по-прежнему сидел на своём месте и при япошках. Он прибыл на Гавайи из Калифорнии перед самой

войной, чтобы бороться с коррупцией, и, вроде, неплохо справлялся. Заместителем начальника был коренной гаваец. В рядах полиции служили представители всех народов, населявших эти острова. Но если оккупанты прикажут прыгать, они примутся скакать, словно лягушки.

Главный участок располагался неподалёку от Гонолулу Хале, городской ратуши. Когда Оскар вошёл внутрь, до него донесся стук печатной машинки. Ему стало интересно, откуда полиция брала новые ленты. Или они вымачивали в чернилах старые?

Местный дежурный оказался азиатом. Японец? Китаец? Кореец? Оскар не был уверен. Голос дежурного тоже ясности не внёс.

– Тебе чего, парень?

– В вашей тюрьме сидит мой друг, - сказал Оскар.

Сержант вопросительно приподнял бровь. Больше никакой реакции не последовало. Оскар назвал имя Чарли Каапу.

Брови снова вскинулись вверх. Оскар ожидал, что сержант сейчас позовёт на помощь, либо наставит на него пистолет. Но он лишь сказал:

– Извини, его не выпустят.

– Да, почему? Поверить не могу, что его посадили. Это же милейший парень на свете. Что он, по-вашему, натворил?

Вместо ответа сержант спросил:

– Старичок, ты что-нибудь слышал о кэмпэйтай?

Оскар помотал головой.

– Нет. А что это?

– Это японская тайная полиция. А сейчас я окажу тебе величайшую услугу: я не стану спрашивать, кто ты такой. Вали отсюда на хер, пока я не передумал.

Оскар последовал его совету. Оказавшись на улице, он какое-то время петлял по улицам, на случай, если сержант послал за ним наряд. Но ничего такого он не заметил. Оскар дрожал. Ни здесь, ни в Калифорнии, он не знал, что такое мороз - Сьюзи постоянно смеялась над его необразованностью. Но сейчас его поглотила настоящая зима.

Кэмпэйтай. Это название не внушало такого ужаса, как, например, гестапо, по крайней мере, для Оскара. Но, тайная полиция? Видимо, занимались они тем же. И они взяли Чарли. Что же он натворил? Что же ему вменяли? "Как мне его вытащить?
– отчаянно думал Оскар.
– Как?".

Едва капрал Такео Симицу уснул, как вой противовоздушной сирены вышвырнул его из койки. Спать он лёг в тонкой хлопчатобумажной рубашке и кальсонах, и, едва очнувшись, сгрёб в охапку форму и сапоги и бросился из казармы к окопам. Бомбардировщики американцев вряд ли успели подойти достаточно близко, однако, в такой ситуации, рассчитывать на что-либо наверняка, никак нельзя.

Загрохотали зенитки. Нынче их в Гонолулу стало гораздо больше, чем раньше. И так как американцы всё чаще бомбили город, да и весь Оаху, зениток нужно ещё больше. Застучали пулемёты. Небо окрасилось синими и жёлтыми прерывистыми линиями трассеров. Несмотря на орудийный грохот, до Симицу донёсся равномерный гул вражеских гидросамолётов, а затем визг падающих снарядов.

До сигнала отбоя тревоги прошло двадцать минут. Всё это время орудия не переставали стрелять, хотя, американцы, наверняка, давно улетели. С неба сыпалась шрапнель. Вреда она наносила не меньше, чем бомбы.