Конечная История
Шрифт:
Часы на Башне Гармонии (центральная башня) все того же замка пробили час дня. Солнце палило во всю - насквозь промокшая одежда д'Эрмиона высохла, если не полностью, то почти, за считанные минуты. Он расправил смятую шляпу, оправил перо и водрузил свой головной убор на положенное место, взмахнул головой, дабы окончательно расправить шляпу, и приспустил ее на глаза. Пред ним теперь возникла еще одна задача: нужно было бежать! Бежать из города, в крайнем случае - из Империи! Бросив взгляд на пристально смотрящих на него крокодилов, находящихся в недоумении и периодически пощелкивающих
Вот так вот. Он глядел в лицо смерти. Его жизнь вот так бессмысленно могла оборваться. Вся жизнь пролетела у него перед глазами во время падения: первая монета, самый первый обманутый им мальчишка (не всякий сможет заставить добровольно обменять конфету на камень), первые победы и поражения. Но он остался жив, не разбился о землю, не был съеден зубастыми чудовищами. И что? Он спокойно оправляет одежду, словно с ним такое случается постоянно... что ж, истинно любимец Фортуны, а может быть - просто дурак, но дуракам везет...
IX
Общий сбор был объявлен в тронном зале замка. Слуги, министры, чьи кабинеты размещались на разных этажах замка, придворные маги - все собрались здесь. Приглушенный свет факелов растекался по темным стенам. Мрачные лики правителей прошлого безмолвно глядели на действие со скрываемых тенями полотен. Стены и пол были почти голыми - все ковры были сняты еще задолго до случившегося для чистки. Тишина время от времени сотрясалась шепотом, вздохами... и снова все погружалось в молчание. О произошедшем всем уже сообщили. Нельзя сказать обобщенно, что испытывали они все в этот момент: кто-то еле удерживал слезы, узнав о гибели его любимого короля, а кто-то, наоборот - чрезвычайно был рад тому, что можно будет несколько дней пробездельничать, однако, дабы соответствовать общему настроению, не подавал виду.
Наконец стража вносит окровавленное тело правителя в зал и медленно опускает его на холодный каменный пол. Обитатели замка окружают бездыханное тело... Речь держит один из придворных магов, явно верховенствующий среди них... Стражники, опустив головы, медленно покидают помещение... Когда последний из них переступил порог, дубовые двери с грохотом затворились. Постоянные шаги, стоны, плач, бесконечный шепот и тихая неподдельно скорбная речь древнего мага, верного слуги каждого из былых и будущих королей, доносились из залы.
– Как он назвался, а?
– здоровяк Хенки также был среди вышедших; он обратился к своему постоянному товарищу по вахте.
– Этот самый, убийца-самоубийца, а, Стенли?
– Брякус... Шмякус... Мякус... Черт его!
– пытался вспомнить меньшой, почесывая затылок.
– То ли Мракус, то ли Макус... а! Маркус... Дреми... Деми...Дерми...Не, не помню...
– Д'Эрмион?
– перервал Хенки, в глазах его вдруг отобразились огонь азарта и страх одновременно.
– Маркус д'Эрмион?
– Да, вроде он... или не он...
– Если это он, то надо немедленно к нему домой наведаться...о нем слухи... разные... по
X
В то время, как имперский отряд, выступивший по указанию Стенли и Хенки, которые, по иронии судьбы, в этот день исполняли обязанности начальника стражи (поставлены они оба были на один пост, так как идеально друг друга дополняли: по четным дням один - думает, другой - приказывает, по нечетным - наоборот), расспрашивал население о "подозрительном типе" и продвигался к его жилищу, сам "подозрительный тип" уже был у себя дома и собирал предметы первой необходимости.
– Трений!
– гремел д'Эрмион на все свое скромное убежище.
– Уходим!
Трений со слипшимися глазами медленно сполз с печи: судя по всему, он решил вздремнуть, пока хозяин в работе, ведь хозяин не отдал никаких поручении.
– К чему спешить-то?
– зевнул слуга, протирая глаза.
– Шевелись давай! Хватай шапку, плащ, съестного на несколько дней, бумаги какие остались и уходим!
– д'Эрмион метался по комнатам, собирая необходимое: деньги, бумаги отца и самое главное - тот самый клочок бумаги, который должен быть ключом к сокровищам. Он достал небольшую сумку из самых дальних уголков и сложил в нее первое, что нашел в тех же дальних углах: кусок веревки, мешочек с гвоздиками, крохотный ножик, несколько кусков ткани и еще какой-то хлам. После перекинул ее через плечо - пора уходить.
Раздался стук в дверь.
– Стой!
– вскричал наш герой, однако слуга его, будучи чрезвычайно поспешным, потому хорошим, уже успел открыть дверь... Раздалась череда выстрелов... Трений, изрешеченный картечью, повалился наземь. Через клубы дыма, быстро рассеивающегося, в помещение, переступая через бездыханное тело верного слуги нашего героя, вошли с ружьями на перевес трое стражников в доспехах таких же, какие были у тех двух, встречавших д'Эрмиона у ворот замка. Д'Эрмион успел скрыться в комнате и прикрыть дверь.
– Ищите! Здесь явно что-то нечисто!
"Вам еще заряжать...эх...будь, что будет...", - промелькнуло в голове нашего героя, и, как только один из стражей уж было собирался открыть дверь комнаты, где укрылся наш герой, д'Эрмион чуть ли не выбил дверь в сторону угрозы и рванул к выходу, придерживая шляпу. Он сбил с ног своею весьма тяжелою сумкою гвардейца, оставшегося у входного проема.
– Извините, господа, спешу откланяться, - он снял шляпу перед третьим стражем, схватившимся за разряженное ружье, и через мгновение рванул со всех ног прочь.
Он бежал, постоянно оглядываясь, но уже через минуту преследователи скрылись из поля его видимости. Зато в поле его зрения попала мчащаяся в его же сторону карета с тройкой черных лошадей. На месте определив, что на своих двоих он далеко не убежит, он незамедлительно подал сигнал приближающемуся извозчику. Карета остановилась рядом с д'Эрмионом.
– За город! Плачу серебром! Чем быстрее, тем больше!
– Давай-давай.
Он незамедлительно забрался внутрь; на горизонте вновь показались гвардейцы.