Конечная История

Свиридкин Дмитрий Олегович

Два больших серых глаза, один из них косил на пару градусов, так что было трудно понять временами, куда направлен этот взгляд. Голова практически правильной яйцевидной формы. Мелкие морщинки под глазами. Маленький острый нос, сующий­ся во все государственные дела и не только. Тонкие потрескавшиеся губы, не касав­шиеся ничего, кроме дорогих напитков. Острые уши, постоянно прячущиеся под до­статочно длинными черными блестящими либо от какой-то краски, либо от жира воло­сами. (Доподлинно неизвестно: его уши - просто дефект, или в роду у советника зате­салась парочка неизвестно откуда залетевших на Фенрот эльфов). Более нечем описать это желтовато-болезненное лицо, извечно теряющее среди океана лиц.

Минутная стрелка встала ровно на двенадцати - часы на небезызвестной Башне Гармонии пробили час дня. Кстати, следует отметить, почему центральная башня на­зывалась именно так: прежде всего - она занимала срединное расположение, а середи­на уже сама собою олицетворяет гармонию, во-вторых, башни левой половины носили положительные наименования, а башни правого - отрицательные, центральная не должна была отличаться оригинальностью.

Часы пробили час дня, и, когда все это время кричащего о неминуемом конце света и о необходимости покаяться в своих грехах городского сумасшедшего наконец смогла скрутить и увести стража, Гримнальд начал вещать: вещаемое им мало чем от­личалось от того, что было в замке в окружении верных слуг Его Величества, только одно иначе - оратор всячески пытался симулировать глубочайшую скорбь, что ему, как видно, удавалось.

– Это невосполнимая утрата для всей нашей Империи...
– он произносил уже пя­тый раз эту фразу от начала своей речи, когда через толпу собравшихся к оратору про­тиснулись двое стражей в измятых и посеревших от дорожной пыли доспехах.

– Ушел-с...
– с дрожью в голосе шепнул один, подойдя чуть ли ни вплотную к со­ветнику.

– Что!
– воскликнул Гримнальд так, что толпа, порядком подзаснувшая, вздрог­нула.
– Славные жители нашей дорогой Империи!
– он отпихнул в сторону подошед­шего и прошел чуть вперед.
– Подлый преступник, самым наглым образом убивший нашего дорогого и любимого всеми правителя, посмел, во-первых, выжить, а, во-вто­рых, что еще более непростительно, сбежать! Найдите его и предайте справедливому суду!

Начался гул, выкрики: "четвертовать!", "сжечь!", "на кол!".

– Дозвольте взять самодвижущуюся карету, иначе мы его не возьмем...
– обратился все тот же из стражей к уже направившемуся прочь советнику.

– Никому и никогда...
– с явной злобой прошептал еле слышно советник, заглушаемый гулом толпы.

– Так карету дозвольте...

– Берите, что нужно...
– Гримнальд бросил полный смешанных чувств отчаяния и ненависти взгляд на поспешно удаляющихся стражей и направил шаги к замку в сопровождении своей верной охраны... Гул толпы не утихал, но теперь же люди живо обсуждали услышанное, заглушая друг друга, и только изредка можно было разобрать что-то наподобие "Повесят его!", "На кол посадят!", "Нет! Закопают!" и т.п.

XIII

Небо заволокли тучи, солнце скрылось где-то в вышине, шел дождь. Чистота со­става капель не вызывала никаких сомнений, ибо после Великого катаклизма все за­грязняющие атмосферу устройства были уничтожены либо полностью выведены из обращения. Оставленный нами без присмотра д'Эрмион вышел к правому берегу великой реки Ион, разделившей Империю на две практически равные части: западную и восточную.

Ион - самая длинная река этом мире. Помимо того, что она самая длинная, она еще и самая загадочная. С виду река вовсе не широка, кажется, ее можно перешагнуть. Говорят, что эта иллюзия сохраняется, даже если стоишь прямо возле воды, однако до­статочно ступить в воду, как река откроет свой истинный вид, а самоуверенный глупец незамедлительно пойдет ко дну, очутившись на расстоянии тысячи метров от берегов. К тому же рыбаки часто по ночам видят разнообразных человекоподобных

чудищ, рыскающих вдоль реки.

На том песчаном берегу, куда вышел наш герой, расположился небольшой домик рыбака. Хотя с виду домик был крайне неустойчив и сложился бы при первом дуно­вении ветерка, то было не так. Домик сей пережил Великий катаклизм, причем пере­жил его вместе с рыбаком. Неясно почему, но смерть скорую или позднюю хозяин до­мика так и не принял, посему он до сих пор находился здесь и уже был готов принять нежданного гостя.

Д'Эрмион поднялся на одну единственную деревянную ступеньку, отделявшую дверь домика от земли, и уже занес руку, дабы постучать, как дверь отворилась и перед д'Эрмионом предстал расплывшийся в улыбке маленький седой старичок в подранной серенькой курточке и с небольшим коричневым грибочком, наподобие опенка, вы­росшем на изрытой морщинами щеке:

– Кому понадобился я в свои три тысячи двести... э-э... не помню... года?
– бле­стящие серенькие глазки живо бегали, разглядывая гостя.

– Мне бы, милостивый государь, - д'Эрмион снял шляпу и ступил со ступеньки назад, на песок, - пещеру некую найти, где завелся кто-то невиданный. Не поможете ли путнику-с?

Старичок указал дрожащей рукой на воду - на сверкающей голубой глади из легкой серой дымки образовалась небольшая деревянная лодочка.

– Сядешь - сама доставит... стой-стой, просто так нельзя.

– Ах, конечно...
– секунду порывшись в своей сумке, д'Эрмион вынул одну золо­тую монетку и протянул ее хозяину избушки.

– Это что? На что оно мне?
– старичок отстранил руками протянутую монету.

– Так что ж тебе нужно?!
– в недоумении воскликнул наш герой так, что ненару­шимо спокойная водная гладь покрылась легкой рябью.

– А что дому нужно, - глазки старичка весело заблестели, грибочек на щеке слегка подпрыгнул.

Д'Эрмион медленно обвел взглядом серую крышу, поросшие плесенью дере­вянные стены, покосившуюся дверь и истертую ступеньку. Поднимая взгляд обратно на хозяина домика, он наткнулся на маленькую неприметную досточку, которая в самом скором времени отвалиться от стены.

– Сейчас...
– он углубился в свою сумку и через несколько минут усердных поис­ков д'Эрмион выложил на ступеньку несколько гвоздиков и длинную плетеную верев­ку.

– Во-о-от...
– улыбнулся старичок и медленно растаял в воздухе, а вместе с ним и его домик, и то, чем расплатился д'Эрмион. Лодочка все же осталась и продолжала ко­лыхаться на воде.

В левой руке у д'Эрмиона оставалась золотая монета. Он поднес ее к глазам и несколько раз повернул. "А ведь действительно, зачем мне она? Мне грозит смерть, меня везде преследуют. Может, я сейчас вместе с этой лодкой пойду ко дну. Зачем мне эта монета? Зачем они вообще нужны людям, которым не на что их тратить? Да и во­обще людям..." После минутных раздумий и пятидесяти переворотов монетки он швырнул ее в воду и сел в лодку, которая незамедлительно, словно зная все его намере­ния, отправилась по реке. Она несла его к той самой пещере, находящейся на левом бе­регу реки и сокрытой от посторонних глаз...

Спустя несколько часов, покачиваясь, лодочка принесла нашего героя к сокрыто­му участку левого берега Великой Реки. Песок здесь был сер и вязок, усыпан бессчет­ным множеством костей, совсем свежих и разрушенных временем. Да и вода здесь ста­ла несколько зеленоватой.

Землю медленно окутывал туман, скрывающий от взгляда нашего героя, огром­ную пещеру, входом в которую служил гигантский каменный череп неизвестного со­здания.

Д'Эрмион ступил на берег - несколько мелких косточек треснули под его сапо­гом. Земля содрогнулась. Туман становился все гуще, когда два сверкающих зеленых огня зажглись вдали...