Конкурент мой
Шрифт:
Жалость? Нет. Чего-чего, а жалости Джокер не заслуживал, она для него была бы оскорблением.
Стыд? Чего-чего?
Чувство вины? Этого ещё не хватало!
Совесть? Мы это уже проходили… Нет у меня этого пережитка! Нет!
Но мерзко на душе было по-прежнему. Есть сразу расхотелось.
– Хозяин… – Лерти робко попытался привлечь моё внимание.
– Развяжи его и покажи, где ванная. Подай в комнату обильный ужин и… фрукты, – да, парню надо было восстанавливать силы. Вряд ли он мог за те сутки, что мы не виделись, нормально поесть и отоспаться. А тут ещё я со своими играми. Терзавший меня ещё так недавно гнев пропал почти бесследно, оставив после себя сожаление. Так! Северус, не расслабляться! Ты что, забыл,
– Глаз с него не спускать, из спальни не выпускать ни под каким предлогом… Одежды не давать. Вреда не причинять ни в коем случае, жизнью за это отвечаете.
Лерти с негромким хлопком исчез, а я заставил себя съесть остывший ужин. Силы мне ещё должны были понадобиться. В ближайший месяц мне предстояло практически сутками пропадать в лаборатории. Но всё равно где-то среди моих дум об артефакте нет-нет, да мелькала подлая мыслишка о том, что мне не хватило смелости самому освободить Джокера от верёвок и взглянуть ему в глаза.
И полетели часы приносившей радость и удовлетворения работы, складывавшиеся в дни и ночи. Я спал урывками, питался как попало и практически не вылезал из лаборатории. О Джокере же постарался вообще забыть. И вот по прошествии трёх суток первый этап приготовления необходимого зелья подходил к концу. Всё шло по плану. Едва кипевшее на маленьком огне густое, остро пахнущее вещество обладало именно той консистенцией и оттенком зелёного, что и следовало из записок Фламмеля. Но на душе у меня почему-то было неспокойно. Проверив свои расчёты в тысячный раз и не найдя ни единой погрешности, я усилием воли отогнал волнение, списав всё на усталость и бессонницу. На мгновение мне даже почудилось, что здесь, в моей святая святых – в лаборатории – за мною кто-то внимательно наблюдает. Потешив свою паранойю, я даже бегло оглядел просторное подвальное помещение, не найдя, как, впрочем, и ожидалось, никого постороннего. Помянув Мерлина и всю его семейку всуе и дав себе слово, что после завершения первого этапа буду отсыпаться целые сутки, вновь сосредоточился на как раз доходившем до готовности зелье. Пять помешиваний по часовой стрелке, пять – против, и вновь три по часовой. Всё! Осталось подождать десять минут и снять с огня. Я замер, привычно утихомирив своё нетерпение, и стал ждать. То, что произошло потом, мне удалось осмыслить только через некоторое время. В последнюю минуту кипения в самой середине варившегося зелья появилось неизвестно откуда взявшееся свечение. Осторожно наложив на себя Защитные чары, я наклонился, было, над котлом, но в ту же секунду был сметён с места и прижат к полу чьим-то телом… Боковое зрение выхватило только растрёпанные волосы, а взметнувшиеся в попытке отбить нападение руки, нащупали обнажённую кожу придавившего меня к шершавым холодным камням человека. Это мог быть только…
– Джокер, что за… – высказать до конца гневную тираду я не успел, так как в следующее мгновение на месте создаваемого мною зелья разверзся локальный филиал ада. Тело, прижимавшее меня к полу, дёрнулось и зашипело от боли. Мне удалось выхватить палочку и, скинув с себя безвольно обвисшего Джокера, выкрикнуть «Тергео» раньше, чем огненный смерч от взорвавшегося котла поглотил всю лабораторию.
– Джокер… Джокер, отзовись!
Но он не подавал признаков жизни. Черт побери! Что здесь произошло?! Это зелье просто… не могло взорваться, и, тем не менее, взрыв произошёл, да ещё какой. Если бы не вынесший меня из-под него Поттер, от моего бренного тела мало бы что осталось.
– Джокер!!! – руки бережно ощупывали его спину в поисках ран, но ничего не находили. – «Люмос максима!» Под руку попался сброшенный
Перекинув его руку через плечо, я поднялся, удерживая практически на весу едва стоявшее на ногах тело, и потащил свою добычу к выходу. В душе боролись досада на себя любимого, непонимание, как могло произойти подобное безобразие, и гнев на вечно лезущего куда не просят волшебника. Добравшись до гостиной, сгрузил свою ношу на диван и призвал аптечку. Прикосновение смоченной Обеззараживающим зельем ваты к ссадине, вызвало у моего невольного пациента злобное шипение и попытку откинуть мою руку, но я быстро пресёк сопротивление, притянув пытающееся вырваться тело к своей груди:
– Не дёргайся, сейчас боль пройдёт. Какого Мордреда ты полез в лабораторию? И кто вообще выпустил тебя из комнаты?
– Сам вышел. Я тебе не собачка на поводке, чтобы в четырёх стенах сидеть, – тотчас же огрызнулось это недоразумение.
– Лерти! – на материализовавшегося в комнате эльфа было жалко смотреть. На корню зарубив начавшиеся было причитания, я грозно поинтересовался. – Почему ты выпустил пленника?
– Лерти виноват! Лерти накажет себя! Но Хозяин Северус сказать, чтобы магу ни в коем случае не причинять вред, а он угрожать разбить себе голову, если мы не выпустить его из спальни!
– Так я этому и поверил!
– Но ведь сработало. Логический парадокс. Ты приказал ни в коем случае не допустить причинение вреда и не выпускать из комнаты. Что первично? Моя жизнь и здоровье или моё нахождение в твоей спальне? – в мурлыкавшем возле моей груди голосе слышалось явное самодовольство.
– Мерзавец… – и это не оскорбление, а констатация факта. Эльфы чувствуют прямую ложь, а значит, угроза причинить себе вред была настоящей. Свободолюбивый гадёныш.
– И горжусь этим.
– Откуда ты знал, что с зельем будет что-то не так?
– А откуда ты знаешь рецепт зелья?
– Я первым задал вопрос.
– А я вторым. Пора бы уже понять, я выполняю только те приказы, какие считаю нужным выполнять. Хочешь получить информацию? Дай что-то взамен.
– Ну, и что же тебе нужно?
Мы сидели на полу, гипнотизируя друг друга взглядами. Наши бёдра всё ещё соприкасались. Импровизированный саронг, сделанный им, по всей видимости, из банного полотенца, распахнулся и сполз с талии, почти ничего не скрывая, и я поймал себя на том, что откровенно любуюсь его телом. И, что самое поганое, он это великолепно понимал и улыбался мне этой своей так выводившей меня из себя улыбочкой.
– Я подумаю… – а вот язычок, пробежавшийся по его улыбавшимся губам, был явной провокацией.
Моя рука уже запуталась в его гриве, собираясь притянуть это раздражающее до невозможности и такое же невозможно желанное существо для поцелуя. И, похоже, в этот раз он совершенно не собирался сопротивляться. Нас влекло друг к другу, словно магнитом. Мои глаза уже не видели ничего, кроме его приближавшейся слегка прикушенной острыми зубками нижней губы, а слух улавливал только хриплое дыхание парня… И в этот момент пламя в камине полыхнуло зелёным светом, и прямо перед нашими ошарашенными физиономиями предстал встревоженный и осунувшийся Люциус:
– Северус! Мне срочно нужно найти Поттера! Что у тебя с ним за дела? Мерлин преблагий!!! – только после третьей фразы он разглядел лицо сидевшего рядом со мной мага. – Какого Мордреда здесь творится???!!! Это же Поттер!!!
– Знакомься, Люциус, это Джокер, мой не в меру шустрый конкурент.
– Джокер, значит? – шипение Малфоя могло испугать даже Нагайну, и мой пленник-спаситель, ловко вывернувшись из моих рук, мгновенно принял боевую стойку, не выпуская из поля зрения нас обоих и явно собираясь дорого продать свою жизнь.