Конкурс киллеров
Шрифт:
— Только три кило всякого мусора! А денег нет!
Забыв про перчатки, Мелюзгаврик, в свою очередь, покопался в торбе, полной разного мелкого женского барахла.
— Похоже, это другая сумка, — резюмировал он. — У той, Жора говорил, подкладка была надорвана, он в дырку деньги и сунул, а здесь шов ровный, чистый, и сама шелковая подкладка совершенно гладкая, без зацепок и катышков. Точно, другая сумка.
— Вот зараза, — огорчился Бармалютка.
— Не переживай, та кошелка наверняка у этой бабы дома, и я придумаю, как до нее добраться, — пообещал Мелюзгаврик.
— Ага.
— Хочешь спросить, сколько времени осталось? — уточнил Мелюзгаврик. — Тринадцать минут.
— Успеем, — Бармалютка достал из рюкзака плоскую фляжку.
— Смотри, не пролей, — предупредил с беспокойством следящий за ним Мелюзгаврик.
— Открой, — Бармалютка передал ему фляжку, вынул из чехла нож и осторожно разжал зубы бабе, продолжающей пребывать в беспамятстве.
Патентованное аэрозольное средство гарантировало жертве, как минимум, получасовой обморок.
Свинтив крышечку, Мелюзгаврик наклонил фляжку и по лезвию ножа аккуратно влил в рот дамочке примерно полстакана ароматной коричневой жидкости.
— Отличный коньяк, — чутко принюхавшись, заметил Бармалютка. — Армянский, да?
— Молдавский, потом допьешь. Осталось одиннадцать минут.
Следующие пять минут братья-разбойники провели в молчании. Жертва тоже помалкивала, так и сидели в тишине, пока Мелюзгаврик, в очередной раз поглядев на часы, не решил:
— Пора!
Милосские поспешно подхватили бездыханную бабу под руки и быстро поволокли к железнодорожной насыпи. На раскаленные рельсы бессознательная жертва улеглась без возражений. Заботливо поправив тело так, чтобы стальная полоса рельса пришлась аккуратно под талию дамы, Бармалютка цинично сказал:
— Прощай, дорогуша! — отряхнул руки и, бодро насвистывая похоронный марш, заспешил прочь от места будущей драмы.
Мелюзгаврик догнал его уже у гаражей. С приятным чувством хорошо сделанной работы братья Милосские погрузились в припаркованный поодаль автомобиль и укатили в город, не дожидаясь трагической развязки.
До урочного появления электрички оставалось менее двух минут.
Ах, как льстила я себе, надеясь после смерти попасть в рай! Не тут-то было! Судя по всему, меня определили в самое что ни на есть пекло!
Задыхаясь от жары и духоты, я лежала на раскаленной поверхности, и по моему распаренному лицу кто-то энергично возил шершавой мокрой тряпкой. Однако странные у них тут в аду порядки, я лично мою мясо прежде, чем кладу его на сковородку, а не наоборот…
Внезапно, прервав мои невеселые мысли, на меня обрушился ледяной водопад! Едва не захлебнулась!
Нечленораздельно пробулькав нехорошее слово, я открыла глаза и сквозь пелену заливающей их воды увидела возвышающуюся надо мной величественную фигуру в белом. Ой! Неужели добрый боженька внял моим молитвам и перевел меня под свою юрисдикцию?! Но тогда почему же мое состояние по-прежнему далеко от райского блаженства?
— Ну что, очнулась, дура ненормальная?! Или повторить? — пророкотал с небес знакомый голос.
Это же Ирка! Выходит, я еще жива!
— Нормальная, — слабо воспротивилась я, пытаясь приподняться.
Оказывается, подо мной была вовсе не адская сковородка,
— Ненормальная, — упрямо повторила Ирка. — Только ненормальные лакают в такую жару коньяк!
— Согласна, — кивнула я, враз об этом пожалев: казалось, в моей черепной коробке взорвалась граната. — Я, например, в такую жару пью только минералку!
— Да? — фыркнув, Ирка склонилась надо мной и оскорбительно принюхалась. — Тогда почему от тебя разит коньяком?
— Каким коньяком? — искренне удивилась я.
— По-моему, хорошим! Три звездочки, не меньше!
— Слушай, звездочка моя, — теряя терпение, воззвала я к подруге. — Хватит молоть ерунду! Я вообще не понимаю, что происходит? Ты зачем облила меня ледяной водой? Мне холодно!
— В морге тебе было бы еще холоднее! — заявила Ирка.
— В каком морге?!
Надувшись, Ирка молчала.
— Знаешь, я и впрямь ничего не понимаю, — призналась я, с великим трудом поднимаясь на ноги.
Одежда на мне была мокрая и эффектно дымилась, быстро просыхая под палящим солнцем.
— Пожалуйста, помоги мне войти в дом, я хочу прилечь, а потом мы продолжим этот увлекательный разговор, — попросила я.
Все еще обиженно хмурясь, подруга провела меня на крытую веранду, усадила на плетеный диванчик и поведала страшную историю, настоящий ужастик!
Оказывается, когда я покинула родную телекомпанию, Настя позвонила Ирке. Думаю, Настасье просто было скучно и совершенно нечего делать. Она поведала Ирке, что я была какая-то странная, вся такая бледная, загадочная и молчаливая, и предположила, что я заболела. Тепловой удар или что-то в этом роде.
— Ленка — молчаливая? Да уж действительно, это на нее не похоже, — согласилась Ирка, абсолютно не собираясь обращать внимание на Настины фантазии.
Однако время шло, а я не появлялась, Ирка начала беспокоиться, в конце концов взяла на поводок Томку и пошла меня встречать. На подходе к железнодорожным путям норовистая собака вырвалась и помчалась вперед. Ирка, ругаясь, поскакала следом и успела как раз вовремя, чтобы помочь Тому стащить мое бездыханное тело с рельсов.
— А через полминуты по ним прошла электричка, — будничным тоном закончила свой рассказ подруга.
Мне стало нехорошо. На этот участок пути электричка вылетает из-за поворота, увидеть меня машинист, конечно, успел бы, а вот остановить разогнавшийся поезд — наверняка нет. Хороша бы я была, прокатись по мне электричка!
— Колян бы меня убил, — пробормотала я, но тут же сообразила, что несу чушь. — Ирка! Поверь мне, пожалуйста: коньяк я не пила, на рельсы не ложилась. Правда, сразу за гаражами со мной действительно случилось что-то вроде обморока, но, во-первых, у нас хронология не сходится, когда я там шла, до прихода электрички оставалось еще минут двадцать. Не могла же я лежать на рельсах больше четверти часа? Хоть и редко, но люди по этой дорожке ходят, меня бы нашли раньше… А во-вторых, перед тем как я отключилась, ко мне подскочил какой-то мужик, он еще руку в мою сторону протянул… Ирка! По-моему, меня опять пытались убить! Сначала усыпили…