Константинопольский Патриархат и Россия. 1901–1914
Шрифт:
П. Б. Мансуров
«Менее важное значение в материальном смысле, но первостепенное в духовном имеют отношения наши с греками. В руках последних находятся древние патриаршеские престолы и главный из них – Константинопольский. Вселенское положение Православия и его внутренняя жизнь зависят, главным образом, от отношений русской и греческой церквей. Наступают времена, когда разрозненные силы отдельных церквей не будут более отвечать требованиям служения истине Православия. Уже для предстоящего нашего поместного собора одни силы Русской церкви недостаточны, чтобы разрешить подлежащие его суждению вопросы, а нетрудно предвидеть в будущем необходимость и вселенского собора». Призвание России – быть третейским судьей между балканскими народностями. Венцом примирительной политики России было бы образование федерации балканских народностей без национальной исключительности. На данном этапе Мансуров склонялся к проекту конфедерации с участием Турции, однако в будущем единение народов под руководством России виделось ему только на основе православия, которое было единственной базой как внутренней силы государства, так и стержнем его политики на Ближнем Востоке. «У нас нет другой нравственной силы для того, чтобы вдохновить в ее целом народную жизнь, кроме православной веры, а без духа не может стоять великое государство; оно неизбежно должно подвергаться тогда тому, чему подвергается теперь наше отечество. Вопрос нашей внутренней народной жизни и главный внешний ее вопрос сводятся к одному: внутри воссоздать духовное единство народной жизни […]; на Востоке – найти путь к единению с православными народными массами и к возможному осуществлению их идеалов в общественной и политической жизни. Средства и тут к тому заключаются в подъеме общественной жизненной силы православной Церкви» [117] .
117
Там
Кроме неославянофильского и национально-русского течений в русской общественно-политической мысли, византийские идеи в период 1901–1914 гг. нашли выражение в филэллинском направлении. Филэллины, так же как и другие монархисты, предполагали главенство России в будущем устройстве православного мира; это устройство мыслилось ими не иначе как объединение православных государств в некую общность, которая должна была противостоять католическо-протестантскому Западу; в этом они, пожалуй, наиболее приближались к идеалу царства времен Ивана Грозного. Конечной целью борьбы за объединение было окончательное освобождение христианских народов Турции и формирование конфедерации православных государств под русской эгидой со столицей в Константинополе. Таким образом, осуществлялась вековая мечта русской ближневосточной политики и восстанавливалась Византийская империя – идеальное христианское государство. Между русскими националистами и грекофилами не всегда существовала четкая граница. Наряду со славянофильским большинством в МИДе, некоторые из дипломатов (М. К. Ону, П. Б. Мансуров), неизменно выступая защитниками русских интересов на Востоке, отдавали предпочтение греческому элементу на востоке перед славянским. Были, однако, и такие церковные политики, которые ставили греческие интересы во главу угла, отождествляя их с восстановлением идеального православного царства, Византийской империи.
Главным идеологом филэллинского направления в первые годы XX в. стал профессор Петербургской духовной академии Иван Иванович Соколов. Византинист, историк Церкви, автор нескольких фундаментальных трудов о церкви в Византии, в первые годы XX в. он сосредоточил свое внимание на истории Константинопольского патриархата в Новое время [118] . Стержнем идеологии Соколова был византинизм – воссоздание идеального теократического государства по образцу Византии. Церковнополитическое credo И. И. Соколова было отчетливо заявлено в его вступительной лекции по кафедре истории греко-восточной церкви, прочитанной в Петербургской духовной академии 1 ноября 1903 г. [119] . Что такое для Соколова византинизм? «Под византинизмом вообще нужно разуметь всю совокупность особенностей церковногосударственной жизни Византии, характеризующих эту империю своеобразными культурно-историческими чертами внутреннего устройства и быта, в отличие от иных европейских государств. Византинизм […] есть синтез характеристических свойств Византии, как самостоятельного государства, основной дух и характер ее церковно-религиозного строя, принципы политического быта, основное направление и задачи местной культуры, идеалы господствующего населения и т. п.» [120] . Византия, идеальное государство в глазах автора, «провозгласила идею соподчинения целей государства и церкви, теснейший союз между этими двумя учреждениями при юридической независимости того и другого» [121] . В палеологовский период истории Византии в области гражданской византинизм переживал упадок; зато он переживал расцвет в церковно-религиозной сфере, сохранился вплоть до падения империи «и даже пережил это историческое событие, передав некоторые из составных своих элементов новейшему эллинизму» [122] . Именно Византия, заключает Соколов, «впервые выработала систему оцерковленного государства, установила такие принципы личной и общественной жизни, создала такие культурно-исторические идеалы, которые в конечном практическом своем осуществлении могли бы дать человечеству всегда привлекающее его пресловутое счастье» [123] . Этот идеал, синяя птица счастья византинизма вдохновляла всю деятельность И. И. Соколова как историка, преподавателя и, прежде всего, как церковного политика и журналиста.
118
Родился в семье священника с. Алексеевка Саратовской губ. в 1865 г. Учился в Саратовском духовном училище и семинарии, в 1890 г. окончил Казанскую духовную академию. Ученик Ф. А. Курганова. В 1894–1903 гг. преподавал в Петербургской семинарии. С 1903 г. в Петербургской духовной академии по кафедре истории греко-восточной церкви после разделения церквей. С 1904 г. – ординарный профессор. По приглашению В. В. Васильевского с 1895 г. вел раздел русской библиографии в «Византийском временнике». Результатом скрупулезной работы И. И. Соколова в архиве Константинопольского патриархата явилась его докторская диссертация «Константинопольская церковь в XIX в.» (СПб., 1904). См.: 25-летие ученой педагогической деятельности проф. И. И. Соколова // Церковный вестник. 1915. № 33. С. 992–997; Карпук Д. Церковно-историческое наследие профессора Санкт-Петербургской духовной академии Соколова Ивана Ивановича (1865–1939). СПб., 2005. Дипломная работа; Лебедева Г. Е. Из истории византиноведения и неоэллинистики в России: И. И. Соколов // . Проблемы византийской и новогреческой филологии. М., 2001. С. 229–246.
119
Соколов И. И. О византинизме в церковно-историческом отношении. Вступительная лекция по кафедре истории греко-восточной Церкви (от разделения церквей), прочитанная в Санкт-Петербургской Духовной Академии 1-го ноября 1903 г. СПб., 1903.
120
Там же. С. 1–2.
121
Там же. С. 8.
122
Там же. С. 3–4
123
Там же. С. 42–43.
Соколов был главным редактором журнала «Церковный вестник», на страницах которого за 15 лет он регулярно помещал сообщения, заметки и обширные статьи о текущих событиях церковной жизни Востока. В публикациях «Церковного вестника» идеи Соколова, зачастую идущие вразрез с официальной политикой Синода, выразились с наибольшей полнотой. После назначения в 1906 г. секретарем Палестинского общества А. А. Дмитриевского И. И. Соколов становится деятельным сотрудником «Православного Палестинского сборника», помещает в него свои статьи, и журнал постепенно отходит от той проарабской ориентации, которой характеризовался в предыдущие годы. Именно на страницах «Палестинского сборника» мы читаем такие строки, написанные Соколовым еще в 1905 г.: «Как же не приветствовать этот единственный идеал, как не преклониться пред величием и блеском былой славы Византии! И бесспорно, кто знает всю глубину и мощь национальнополитического гения Византии, кто знаком с удивительным духом жизни, любви, света, коим обладала Византийская церковь, кто, наконец, выразумел светлые идеи и универсальные идеалы византийской культуры, блеск которой одинаково озарял и инославный запад, и православный славянский восток, тот не может без сочувствия относиться к национально-политическим стремлениям греков» [124] .
124
Соколов И. И. Вести с Востока // Сообщения ИППО. 1905. Т. 16. С. 429.
И. И. Соколов
Во всех спорных вопросах, касающихся национальных противоречий на Балканах или в Палестине, Соколов неизменно вставал на точку зрения греков и Константинопольской патриархии. Он явился прямым продолжателем рыцарского бескорыстного отношения к православному греческому Востоку, которое до него представляли А. С. Норов и Т. И. Филиппов [125] . Вселенская патриархия для Соколова была прямой наследницей идеального духа Византии; все нестроения в церковной жизни вызваны не внутренними причинами, исходящими из самой церкви, а стремлением западных держав и враждебной османской власти расшатать устои этой церкви. Незаконными и противоречащими священным канонам были, с точки зрения Соколова, требования балканских народов, стремившихся к церковной автокефалии. Сила церкви – в ее единстве, а духовным главой всех православных народов должен быть народ греческий, от которого получили свет христианства все прочие народы, в том числе и русский. Какие пути осуществления идеала православного царства, восстановления Византийской империи в XX в. видел И. И. Соколов? В силу своих филэллинских симпатий он, конечно, не мог не сочувствовать греческой великой идее – объединению всех греческих земель под знаменем короля эллинов. Вместе с тем он оставался русским патриотом, сочувствовал имперским амбициям России на православном Востоке, мечтал о русском кресте на Св. Софии и объединении всех православных народов под эгидой России. Противостояния между двумя имперскими идеями – русской и греческой – Соколов сознательно не замечал,
125
Особенно близкие дружеские отношения связывали Соколова с Константинопольским патриархом Иоакимом Ш, от которого он получил титул «архонта иеромнимона апостольского Вселенского патриаршего престола». Иерусалимский патриарх Дамиан даровал Соколову титул «архонта протонотария апостольского Иерусалимского патриаршего престола» и золотой крест с частичкой Животворящего Креста. От греческого короля он получил орден Спасителя П степени.
Младотурецкая революция 1908 г. поставила вопрос об объединении сил православия против панисламизма; в этой связи в очередной раз стал обсуждаться вопрос помощи восточным церквам со стороны России. «И конечно, такая помощь желательна, возможна и необходима только со стороны единоверной могущественной Северной державы, – писал по этому поводу И. И. Соколов. – У нас обычно думают, что историческая миссия России на православном Востоке закончилась вместе с провозглашением в Турции конституции. Но это мнение несправедливо и не соответствует ни фактическому положению православия на Востоке, нуждающегося ныне в покровительстве и поддержке со стороны России нисколько не меньше доконституционной эпохи, ни подлинному характеру исторического призвания нашего отечества на Ближнем Востоке, задачи которого не связаны той или другой формой политического там строя. Достоверная история наших сношений с Востоком, программа и задачи нашей политики, начертанные в своем существе еще Петром Великим и Екатериной Великой, самая сущность пресловутого восточного вопроса обязывают деятелей великой православной империи вновь протянуть руку братской помощи бедствующим христианам Востока и опять и опять стать на страже интересов восточного православия. […] К сожалению, в последнее время у нас не стало интенсивного внимания к Ближнему Востоку, а на первый план были выдвинуты интересы Востока Дальнего. Но жизнь уже разбила наши мечты о Дальнем Востоке. С другой стороны, теперь уже нет серьезного основания для прежнего увлечения младотурками, за которыми еще так недавно ухаживала наша дипломатия, перед которыми пресмыкались некоторые политические наши деятели и воскуряли фимиам наши публицисты. […] И на нас, русских, теперь лежит прямой долг искупить свой грех забвения наших зарубежных братьев по вере и крови и отступничества от подлинных задач русской политики на Православном Востоке и твердой рукой, при свете дипломатического опыта и последних лет, вести великое дело покровительства, защиты и поддержки православных христиан на Востоке, без различия национальностей, – так как поход панисламизма направлен против всей Православной Греко-Восточной Церкви» [126] .
126
С[околов] И. И. Христиане в Турции // Церковный вестник. 1911. № 51–52. С. 1608–1615.
Как триумф эллинизма и византинизма приветствовал И. И. Соколов освобождение Афона греческими войсками в ходе Балканской войны (2 ноября 1912 г.). Следует радоваться, писал он, что теперь на Афоне развевается знамя православного царства. «Эллинизм, претворенный гением народа в византинизм, достиг на Афоне удивительного развития. […] Эллинизм примирял всех обитателей Афона, независимо от национальности, подчинял их господствующему своему течению, вводил в круг общих иноческих идеалов и побуждал всех жить и молиться по руководству созданных им уставов и чинопоследований». В храмах Афона все молятся за греческого василевса Константина XII, преемника византийских царей в защите и покровительстве Афону, писал Соколов. Вопрос о международном статусе Афона, по мнению автора, создан искусственно; он обещает «как всегда, искусственный сдвиг правильной политики в сторону всевозможных колебаний и приключений» [127] . Трудно найти более противоречащие действительности на Афоне строки, чем вышедшие из-под пера русского историка церкви и публициста. Соколов, разумеется, был прекрасно знаком с многолетним противостоянием греческого и славянского монашества на Афоне, с конфликтами между русскими и греческими иноками и с настроениями русских насельников в связи с освобождением Св. Горы. В данном случае перед нами образец мифологизации сознания, когда кажущееся осуществление давно вынашиваемой идеи заставляло даже самых глубоких знатоков христианского Востока вполне искренне не замечать реальности.
127
Вести с Афона // Церковный вестник. 1912. № 42. С. 1317–1318.
Начало XX в. – время активного обсуждения церковных реформ в России. Как деятельный участник Предсоборного присутствия (1906), Предсоборного совещания (1912) и Собора 1917–1918 гг., И. И. Соколов неоднократно выступал с докладами о возможности заимствования греческой практики в России. В 1906 г. он сделал обширный доклад о поводах к разводу в Византии; в последующие годы много занимался изучением внутренней жизни церкви на Востоке. Будучи горячим поклонником греческого православия, Соколов, тем не менее, понимал, что церковь на Востоке находится в других условиях и потому «не все то, что на Востоке выработали кинотский устав и приходская практика, может иметь безусловное приложение и соответствующее применение к условиям и формам нашей приходской жизни». Уставу одного из константинопольских приходов – в Ставродромии – он посвящает подробное исследование [128] . Безусловный интерес для Русской церкви представляла организация епархий на Востоке, что становится предметом еще одной работы Соколова [129] . Результатом последней поездки Соколова на Восток явилась его статья о церковном суде в Константинопольском патриархате [130] .
128
В. [Соколов И. И.] Приход в Константинополе // Церковный вестник. 1912. № 38. С. 1189–1193.
129
Соколов И. И. Епархии Константинопольской церкви настоящего времени. Пг., 1914.
130
С[околов] И. И. Церковный суд в Константинопольском патриархате в современном его состоянии // Церковный вестник. 1914. № 39. С. 1181–1188.
И. И. Соколов выступил одним из самых ревностных сторонников восстановления патриаршества в Русской церкви, которое, по его мнению, должно было связываться непосредственно с образцом Византии и Константинопольского патриархата до турецкого завоевания. Всероссийский патриарх должен быть избран собором иерархов, но не мирян, так как он не имеет гражданских функций. «Ввиду аналогии в положении нашей Церкви именно с судьбой церкви Византийской, […] наше внимание неизбежно обращается к практике Церкви Византийской, как прототипу и для тех патриарших выборов, которые и ныне производятся на греческом Востоке». Церковно-народному собранию в России, как православной империи, нет места. Император должен выбирать патриарха из трех кандидатов – вот желательный для России порядок патриарших выборов [131] .
131
[Соколов И. И.] Избрание Всероссийского патриарха // Церковный вестник. 1913. С. 129–135.
23 октября 1917 г. И. И. Соколов выступил с докладом о патриаршестве на соборе Русской православной церкви [132] . Свой доклад Соколов начинает с подробной историко-канонической справки касательно органичности патриаршества для церковного законодательства. Идеал, к которому нужно стремиться в области высшего церковного управления, основа всего церковного строя – это сочетание начал единоличного, т. е. патриаршеского, и соборного. «Патриаршество есть цель соборности и в то же время и орган, а соборность есть основа патриаршества». Далее автор рисует близкую, на его взгляд, к идеалу картину жизни Константинопольского патриархата как в византийское время, так и в последующие столетия. Категорически не соглашаясь с обвинениями Вселенского патриархата в цезарепапизме, которые звучали в устах некоторых историков Церкви, Соколов утверждает, что «папизм по самой своей природе чужд восточному православию и не совместим с господствующими на Востоке правовыми воззрениями и историческими задачами. И нам при восстановлении патриаршества нет никакого основания опасаться папизма» [133] . Не менее резко автор доклада признает несостоятельной критику морального облика и личных качеств константинопольских патриархов. Он приводит несколько примеров, начиная с Фотия в IX в. и заканчивая Иоакимом III в XX столетии, которые ясно свидетельствуют, на его взгляд, о том, что патриархи неизменно стояли на высоте своего призвания. «Деятельность патриархов была изумительна. Это были лучшие люди от народа, просвещенные, морально-авторитетные, самоотверженные, понимавшие задачи и потребности времени и энергично направлявшие всех к определенной цели». Их служение – непрерывный подвиг и страдание за веру [134] .
132
Деяния священного собора Православной Российской Церкви 1917–1918 гг. Т. 2. М., 1994. С. 383–391 (Деяние 29).
133
Там же. С. 387.
134
Там же. С. 389.