Копенгагенский разгром
Шрифт:
— Послушай-ка, Жан, а что ж это леди Паркер так не понравилось, когда я назвал ее Фэтти Кейк?
— Фэтти Кейк?! — с изумлением переспросил французишка. — Но вы же оскорбили-с ее!
— Сэр Бенджамин назвал ее Фэтти Кейк, я думал, что это имя.
— Fatty Cake! — воскликнул Жан. — Разве-с вы не чувствуете-с?! Это же в названии детской игры-с «Patty Cake» заменили первую-с букву-с! Получилось «Fatty»!
— Вот как, — протянул я. — Кстати, Жан, а кто такой commander-in-chief?
— Главнокомандующий, — объяснил французишка.
— Вот
Раздалась команда поднять якоря. Весть о том, что эскадра возвращается в пролив Каттегат, облетела корабль. Поднялась невообразимая суматоха. Вдруг я заметил лейтенанта Леймена и, поймав его за рукав, попросил:
— Кстати, мистер, пока вас не повесили, соберите, пожалуйста, мой выигрыш с участников пари, и я выделю вам пять процентов от суммы.
Эскадра на всех парусах возвращалась в Каттегат. Члены команды выполняли свою работу с подчеркнутой собранностью, скрывавшей возбуждение от предстоящей схватки. Сэр Горацио Нельсон был настроен решительно — атаковать без промедления и разгромить датский флот до основания.
Абордажная команда по традиции и я в том числе в корабельных хлопотах участия не принимали.
— Накануне схватки солдат должен быть полон сил, а не изнурен непосильным трудом, — сказал по этому поводу граф Гэллоуэй.
Я пребывал в смятении. С одной стороны, английская эскадра летела прочь от российских берегов, и чувство выполненного долга переполняло меня. С другой стороны, мучила совесть: я полагал, что совершил преступление по отношению к датчанам. А уж собственное участие в заварушке между англичанами и датчанами я полагал совершенной глупостью. И потому искал случая напомнить сэру Горацио Нельсону о том, что леди Паркер так никуда и не спровадили.
— Сэр, — обратился я к вице-адмиралу, как только представился случай, — простите за любопытство…
Вице-адмирал ответил легким кивком.
— А как там леди Френсис Паркер? — спросил я.
Лорд Нельсон не сказал ни слова, только небрежно отмахнулся.
— Сэр Хайд Паркер намеревался отправить ее в Лондон, — продолжил я.
— Ни к чему было вообще ее брать! — сердито произнес вице-адмирал.
— Будем снисходительны, — я пытался смягчить ситуацию, — адмирал влюблен. Всем нам знакомо это чувство.
— На что вы намекаете? — напрягся сэр Горацио Нельсон.
Я догадался, что вице-адмирала тревожат мысли о его собственной пассии, оставленной в Лондоне. Следовало быть деликатнее и вести разговор о предмете страсти сэра Хайда Паркера так, чтобы вопрос, сколь это возможно, не напоминал сэру Горацио Нельсону о приватных обстоятельствах его личной жизни.
— Видите ли, — продолжил я, — сэр Хайд Паркер находится в том возрасте, когда дорожишь счастливыми мгновениями. Ведь для него каждая весна может оказаться последней…
— О да! Особенно вашими усилиями! — воскликнул вице-адмирал.
— Зато
Напомнив об этом, я почувствовал, как краска заливает мои щеки. Но сэр Горацио Нельсон смотрел не на меня, а куда-то вдаль.
— У адмирала был какой-то план, — задумчиво промолвил он. — Не знаю, в чем он заключался. Но теперь я буду действовать по обстоятельствам.
А они таковы, что хочется валить подобру-поздорову отсюда куда-нибудь подальше. Так думал я, но выразился вслух, конечно же, уклончиво:
— Посмею высказать свое мнение. Следует отправить леди Паркер подальше от театра военных действий. В Лондон. Не одну, разумеется, а в сопровождении команды. Какой-никакой, хоть самой плохонькой, но команды.
Лорд Нельсон пришел в негодование:
— Я пока еще в своем уме! И не собираюсь из-за глупости старого хрыча Паркера ослаблять эскадру!
— Но я слышал, что адмирал намеревался отправить свою женушку в Лондон, — настаивал я.
— Не стоило вообще ее брать!
— Но сейчас адмирал не в состоянии сам позаботиться о супруге, — напомнил я.
— А кто его довел до такого состояния?! — парировал вице-адмирал.
— Думаю, как истинные джентльмены мы могли бы исполнить его волю, тем более что дело касается женщины, — сказал я.
— Кто это «мы»?! — возмутился вице-адмирал. — И кто этот истинный джентльмен?! Уж не себя ли вы имеете в виду?! Не знаю, как вы, а я как истинный джентльмен не отправлю супругу боевого друга в компании со скагерфакером!
— Ну, я вовсе не себя имел в виду, — соврал я, вынужденный поневоле согласиться с тем, что «скагерфакер» относится ко мне.
— Устроить ей lap-clap до самого Лондона! — буркнул вице-адмирал, уже ни к кому не обращаясь.
Я смотрел на бегущие навстречу волны и с тоской думал о том, что предстоит участвовать в чужой войне, которую сам же и развязал.
Подошел сэр Бенджамин Томпсон. Он нервно покусывал губы и бросал на меня беспокойные взгляды. Вероятно, он хотел побеседовать с вице-адмиралом наедине, но так и не выразил своего желания. Я не проявил джентльменской интуиции и остался недвижим.
— Что скажете, Бенджамин? — взглянул на него сэр Горацио Нельсон.
Лорд Томпсон кашлянул и со старательной непринужденностью произнес:
— Я беспокоюсь о леди Паркер. Нужно отправить ее в Лондон…
Я громко фыркнул.
— Не вижу в этом ничего смешного, — с достоинством сказал сэр Бенджамин Томпсон. — Как истинные джентльмены…
Я подавился смехом. Вице-адмирал пытался испепелить гневным взглядом то меня, то лорда Томпсона и вследствие пригодности к подобной мимике единственного глаза выглядел совершенно комично. Сам лорд Томпсон, не знавший, чем вызваны мое бурное веселье и гнев вице-адмирала, покраснел и не знал куда деться. В отчаянии, что его затея провалилась, он уже с призрачной надеждой на успех выдал: