Корабль дураков; Избранное
Шрифт:
Так поневоле затрусил
И на своих двоих. Туда
Поспел он к ночи без труда.
Трактирщик сразу же заметил
Его убожество и встретил
Не шибко вежливо — ну что ж?
С почтенья шубу не сошьешь!
Но вслед за ним приехал тоже
Монах дородный, краснорожий.
И на ночлег в трактире том
Остановился он с конем.
Конь у монаха вороной,
С полсотни талеров ценой,
И зарился не без причин
На эту лошадь дворянин.
Мол, кабы мне скакун достался,
Уж я бы славно покатался,
Как подобает! Горько мне,
Что вот на эдаком коне
Монах
А конь-то, конь какой красивый!
Помещик размышлял всю ночь,
Как делу этому помочь.
Он встал, когда чуть-чуть светало,
И завернулся в одеяло,
И подпоясался потом,
Как нищий странничек, лычком.
Он бороденку растрепал,
В нее соломы напихал,
А ноги обмотал тряпицей,
Как будто гной из них сочится,
И, взяв с собой два костыля,
Заковылял через поля
В лесок: монах ведь, вероятно,
Поедет через лес обратно
К себе на родину один.
И вот лукавый дворянин
На ель закинул костыли
И у дороги лег в пыли.
Когда ж монаха увидал —
И закряхтел, и застонал,
И, к милосердию взывая,
Рыдая, руки воздевая,
Монаха начал умолять
Те костыли ему достать:
Ландскнехт его-де наземь кинул
И костыли на ель закинул.
«Что делать мне без костылей!
О добрый странник! Пожалей!»
Монах, растроганный пройдохой,
Сказал: «Ну погоди, не охай!»
Коня он к дереву ведет,
Поводья старцу подает.
Монах на дерево взобрался,
А дворянин к коню подкрался,
Вскочил и прочь, что было сил,
И костыли свои забыл!
Монах кричит ему: «Куда ты!
Коня украл ты, плут проклятый!»
А тот в ответ: «Конечно, так!
А костыли возьми, дурак,
И ковыляй во славу божью!»
Монах, взбешенный этой ложью,
Метался, злился, завывал
И даже черта призывал.
Зарекся нищим доверять,
Они-де всем плутам под стать!
И, проклиная козни их,
Поехал на своих двоих.
Из шванка явствует одно:
Хоть это было и давно,
Однако же и в наше время
Случиться может так со всеми,
А в Бамберге и не один
Такой найдется дворянин,
Который горд происхожденьем,
Но шибко не богат именьем,
И богачи такие есть,
Которым неизвестна честь.
Но благородных все же много,
Блюдущих честь и веру строго,
Они насилий не чинят
И чванства в сердце не таят,
Они-то пусть и процветают —
Ганс Сакс им этого желает!
Астипул говорит, что встарь
Жил в Свейских землях 274 государь,
273
Королевич
274
В Свейских землях — в Швеции.
Король Халдан, 275 суровых правил,
И государством мудро правил.
Он воевал всегда счастливо,
Супругой обладал красивой,
Но, хоть весьма того хотел,
Он долго сына не имел.
Все ж королева понесла
И мужу сына родила,
Чему король был очень рад, —
Тут веселился стар и млад.
Король велел костры палить,
Чтобы наследника почтить.
Однако эту новость вскоре
Внезапно омрачило горе:
275
Король Халдан. — Имеется в виду скандинавский король Ганс (1455-1513), царствовавший одновременно в Дании, Норвегии и Швеции.
Придворный звездочет узнал
Из вычислений и зеркал
И предсказал отцу, что сразу
Ослепнет сын на оба глаза,
Коль до двунадесяти лет
Увидит солнца полный свет.
Король был очень удручен,
Но по совету мудрых он
Решился горю пособить:
В пещеру сына поместить
И воспитать во тьме ночей
При свете восковых свечей.
Под наблюденьем мудрецов,
Двух седовласых стариков,
В пещере рос да рос ребенок.
Когда ж он вышел из пеленок,
С ним те же двое старцев были,
И королевича 276 учили
Они и чтенью и письму
В тиши, и незнаком ему
Был целый мир до этих пор
И королевский пышный двор.
Он ездить не умел верхом,
Он острым не владел мечом,
Он не охотился в лесах,
Не пировал он на пирах,
На звонкой лютне не играл
И отродясь не танцевал.
Вдали от света отрок рос,
276
Королевич — сын короля, будущий король Христиан II (1481-1559), с шести лет воспитывавшийся в бюргерском семействе Ганса Переплетчика в Копенгагене. Это необычное для королевского сына воспитание дало повод Гансу Саксу сделать именно его героем использованного в шванке сказочного сюжета…
Но все же задавал вопрос
Своим учителям не раз:
«Да есть ли люди, кроме нас?
Еще-то где-нибудь живут?
Да как мы появились тут?
Ужель гора нас родила!»
А старцев оторопь брала,
И мудрецы давались диву
Какой у мальца ум пытливый,
Но взаперти его томили
И долго от него таили
Всю истину про белый свет.
Но вот прошло двенадцать лет.
Король велел без долгих слов
За сыном отрядить послов