Корабль поколений

Шуравин Александр

Он потер переносицу. Голова уже начинала гудеть от напряжения.

— Пап, а робот не мог изменить курс? — спросил вдруг Альтаир.

— Нет. Он делает только то, на что запрограммирован.

— Но это же робот с искусственным интеллектом. Он может менять поставленную изначально задачу, если происходит экстренная ситуация.

— И какая же у него могла возникнуть экстренная ситуация, что он изменил задачу? Тут должна быть очень веская причина.

— Может быть, робот изменил курс, чтобы избежать столкновение с метеоритом?

— Тогда в его логах

была бы об этом информация. Но ничего подобное там нет. Робот просто перестал отвечать на запросы.

— Тогда, может быть, он столкнулся с метеоритом и взорвался?

— Все равно, в таком случае должны быть остаться какие-то следы. Осколки, например.

— Может быть, и остались, только мы их не видим, — предположил Альтаир, — ты же сам говорил, что это как искать иголку в стоге сена. Тем более осколки. Они ж мелкие! А то и вообще газопылевое облако, которое быстро рассеялось.

Михаил задумчиво почесал затылок.

— Ты, пожалуй, прав. Следы от взорвавшегося робота трудно найти в космосе. Но… давай все-таки будем пытаться искать.

— А по-моему, это бесполезная трата времени. Лучше рассмотреть гипотезу, что робот просто изменил курс.

— В этом случае, его вообще не найти.

— Ну почему не найти? У нас есть искусственный интеллект. Давай дадим ему задание предсказать наиболее вероятные действия робота.

Самсонов-старший хмыкнул.

— А вообще, это может сработать, — задумчиво проговорил он, — Лин?

Перед ним «материализовалась» голограмма девушки в красном платье.

— Чем могу быть полезна? — спросила она.

Михаил продиктовал ей задачу. Девушка сначала стала неподвижной, а затем превратилась в большие песочные часы, которые постоянно переворачивались.

— Зависла, — ухмыльнулся Альтаир.

— Эта задача требует больших вычислительных мощностей. Думаю, Лин будет «думать» долго. Пошли, от нас теперь снова ничего не зависит. Мы теперь даже на Землю не сможем направить запрос для представление вычислительных мощностей: сигнал будет идти примерно семь месяцев.

Глава 91

2636 год, межзвездное пространство,

расстояние от Солнца 38235 а. е. (примерно 0.61 св. года),

борт звездолета «Красная стрела»,

с момента старта прошло 24 года, 11 месяцев и 23 дня

Когда Лин, наконец, закончила расчеты, Михаил и Альтаир увидели дюжину различных траекторий.

— Мы не сможем проверить их все, — расстроено проговорил Самсонов-младший, — у зонда просто не хватит топлива.

— Лин, — позвал Самсонов-страший, — какая из этих траекторий наиболее вероятная?

Одна из многочисленных линий на голограмме подкрасилась в красный цвет.

— Вот это. Хотите применить выбранный вариант?

— Да. Пусть зонд следует по этому пути.

— И теперь снова от нас ничего не зависит? — догадался Альтаир.

— Да. Теперь снова придется ждать.

Но, если мы ошиблись, то так и не узнаем, что случилось с роботом.

— Нас за это накажут?

— Да нет. Земля далеко. Единственное, что командир будет читать нотации, что мы подвели человечество. Но ничего, как-нибудь вытерпим.

Глава 92

2636 год, межзвездное пространство,

расстояние от Солнца 38252 а. е. (примерно 0.61 св. года),

борт звездолета «Красная стрела»,

с момента старта прошло 24 года, 11 месяцев и 26 дней

Альтаир сидел в смотровой комнате, глядя на звезды. На далекие, холодные звезды, одной из которой была покинутое звездолетом Солнце. Он пытался представить, как выглядит настоящее небо, трава под ногами и как ощущается запах дождя. Родившись в космосе, Землю он видел только на голограммах, но одно дело голограммы, другое дело все это ощутить и увидеть своими глазами. В своих грезах он ходил по мультяшной зеленой траве, которая была на ощупь как пластиковый пол звездолета.

Внезапно в комнату вошел Михаил. Он выглядел уставшим и обеспокоенным.

— Альтаир, — сказал он, — у меня плохие новости.

Альтаир похолодел.

— Что случилось?

— Зонд… он ничего не нашел, — ответил Михаил. — Он прошел по предложенной Лин траектории, но не обнаружил ни робота, ни каких-либо следов его пребывания.

— У зонда хватит топлива еще на пару попыток. Может, попробуем другие траектории?

Михаил покачал головой.

— Лин утверждала, что остальные варианты крайне маловероятны. Дело не в топливе, Альтаир. Дело в том, что его там, похоже, нет. И дальнейшие поиски — бесполезная трата времени.

— Но у зонда же есть еще топливо! — воскликнул Альтаир, отворачиваясь к иллюминатору.

— Я понимаю, — Михаил положил руку на плечо Альтаиру. — Я знаю, что ты чувствуешь. Но у нас еще есть возможность вернуть зонд. Он пригодится нам на Проксиоме Центавра b. Не хотелось бы его терять. Если мы исследуем другие траектории, то вернуть его уже не сможем.

Альтаир отвернулся от окна и посмотрел в глаза Михаилу.

— А разве этот зонд планировалось вернуть? — спросил он.

— Изначально не планировалось. Но кто сказал, что мы должны придерживаться первоначального плана, если открылись новые обстоятельства?

— Новые обстоятельства? Какие, пап? — Альтаир нахмурился. — То, что робота нет на месте? Это не новые обстоятельства, это… провал задания!

Михаил вздохнул.

— Альтаир, я тоже расстроен. Но пойми меня. Мы не знаем, что ждет нас на Проксиоме Центавра b. Если там окажется что-то… из ряда вон выходящее, лишний зонд нам не помешает. Собственно говоря, он не помешает нам в любом случае. И если мы его потеряем здесь, то потом будем кусать локти.

— Но ведь это же нарушение приказа с Земли… Разве командир разрешит такое?