Корабль поколений

Шуравин Александр

— Это сложно объяснить, — наконец проговорила она, заламывая руки. — И мне сложно в это поверить.

— Что именно? Не тяни, Аэлита.

Она остановилась и посмотрела Альтаиру прямо в глаза.

— Коммунизм… это ложь.

Альтаир опешил.

— Что? Как ложь? Что ты несешь?!

Последнюю фразу он сказал почти криком.

— Успокойся, — строго сказала Аэлита, — успокойся и послушай меня. — Все не так, как нам рассказывали. Не так. Все не так. На самом деле… мы живем в… симуляции.

— В симуляции?! — Альтаир не

верил своим ушам. Это звучало как бред сумасшедшего. — Это как? Ты хочешь сказать, что все это… нереально? Звезды, корабль, наша миссия?

— Да. Ты же входил в виртуальную реальность. И прекрасно знаешь, что все можно симулировать.

— Не все, — возразил Альтаир, — нельзя симулировать запахи и тактильные ощущения, которые мы никогда не чувствовали. Ну, и вкусовые ощущения, наверное, тоже.

— Это тебе Лин сказала?

— Да. Когда я пытался в виртуальной реальности посмотреть, как выглядит Земля.

— Это ложь! Нам специально ограничивают виртуальную реальность, чтобы мы не догадались, что мы уже в ней. Нам внушили, что мы живем в коммунистическом раю, что мы первые покорители космоса. Но, правда в том, что мы — подопытные кролики.

— Подопытные кролики? Это как?

— Это все корпорации. Они до сих пор существуют, Альтаир. Спрятались в тени, накопили огромную власть. Они используют нас для… тестирования социальных моделей. Смотрят, как поведет себя человечество в идеальных условиях. Под видом коммунизма они создали контролируемый эксперимент.

— Нет, это бред! Тебе нужно обратиться к Эрике.

— К Эрике? Да она одна из них!

— Из кого из них?

— Из агентов корпораций.

— Нет, все, с меня хватит!

Альтаир резко встал и направился к выходу.

— Стой! — крикнула Аэлита, схватив его за руку.

Он вырвался, но девушка пыталась помешать ему выйти, пока тот открывал замок двери.

— Предатель! — в сердцах бросила Аэлита, когда Альтаир выскользнул из каюты.

— Что случилось? — спросил выглянувший на шум сосед.

— Санитаров сюда, срочно! — крикнул парень, — она сошла с ума!

Глава 97

2636 год, межзвездное пространство,

расстояние от Солнца 38383 а. е. (примерно 0.61 св. года),

борт звездолета «Красная стрела»,

с момента старта прошло 25 лет и 17 дней

— Это уже десятый случай за последнюю неделю, — доложила Эрика во время освещения, — экипаж стремительно сходит с ума. Как утверждает главный инженер, мы снова пролетаем зону концентрации темной материи.

Она глянула на Лю Минцюаня.

— Да, — подтвердил тот, — увеличение числа аномалий явно указывают на это.

— Это пока только гипотеза… насчет темной материи, — напомнил Леберман.

— Ты

твердишь это на каждом освещении, и мы все это уже поняли, — недовольно пробурчал Лю Минцюань, — Но то, что каждый раз, когда увеличивается количество аномалий, что-то случается с мозгами… некоторых из нас — это факт.

— Да, это действительно так, — согласился командир, — ученые на Земле ломают голову, но пока иных гипотез, кроме темной материи, нет. Но это не важно. Важно, что будем делать дальше.

Он посмотрел на Эрику.

— Я уже разрабатываю лекарство, которое купировало бы эти… приступы, — ответила та, — но это потребует время. А воздействие темной материи продолжается. Предлагаю… снизить скорость, чтобы уменьшить это воздействие.

Все в кают-компании посмотрели на нее как на сумасшедшую.

— Это исключено, — сказал Лю Минцюань, — если мы потратим топливо на торможение, то потом уже не сможем разогнаться.

— Почему же не сможем? У нас количество топлива рассчитано на разгон до 0.1С. А мы разогнались только до 0.03С.

— Он прав, — произнес командир, — мы не можем попусту расходовать топливо на многочисленные разгоны и торможения. Предложение о снижении скорости отклоняется. Есть еще идеи?

— Перевести звездолет в режим полного автопилота с запретом выполнять приказы от людей. До момента достижения цели. А экипаж помести в анабиоз.

— Ты хочешь активировать протокол «спасение»? — командир удивленно нахмурил брови.

— Нет, лишь временный запрет на ручное управление. Нельзя допустить, чтобы бортовому компьютеру был отдан приказ от человека, который находится в состоянии невменяемости.

Наступила тишина. Протокол «спасение» подразумевал полную изоляцию экипажа и перекладывание всей ответственности на бортовой ИИ. Активация этого протокола означала признание неспособности команды контролировать ситуацию и ставила под угрозу выполнение миссии. Но предложение Эрики было более мягким — лишь временное ограничение человеческого фактора.

— Это… рискованно, — произнес Леберман, нарушив тишину. — Мы полностью доверяем управление кораблем ИИ, даже если это временно. Вдруг произойдет непредвиденное? Вдруг Лин совершит ошибку?

— Риск есть всегда, — парировала Эрика. — Но риск того, что безумный член экипажа отдаст приказ на самоуничтожение или что-то вроде того, гораздо выше. Бортовой компьютер запрограммирован на достижение цели. Он будет следовать заданному курсу и выполнять необходимые маневры. А мы будем в безопасности, в анабиозе, пока не минуем зону концентрации темной материи.

— Нет, — сказал командир, — пока — нет. Твое предложение, Эрика, мы оставим на крайний случай. Пока обойдется менее радикальными мерами. В частности, усилим протоколы безопасности, чтобы исключить возможность выполнения неверного приказа. Пусть Лин проверяет психическое состояние отдающего приказ, прежде чем выполнять его. Лю Минцюань, это на тебе.