Корабль поколений
Шрифт:
Психологическая диагностика никаких патологий не выявила. Собственно, в этомАльтаир и не сомневался. Но его сильно раздражал тот факт, что Эрика запретила эксперименты. Нет, это слишком слабо сказано: раздражал. Его это буквально бесило, выводило из себя. Альтаир, как мог, пытался успокоиться. Он медитировал, глядя на звезды, пытался дышать в соответствие с техниками пранаямы, которыми научил его Арджун.
Но спокойствие никак не приходило. Его мысли, как неугомонные пчелы, снова и снова возвращались к Эврике, к тем данным, которые он сумел сохранить в
Вместо медитации Альтаир принялся за работу — не над Эврикой, конечно, Эрика следила за ним слишком пристально, — а над чем-то другим. Он погрузился в изучение квантовой физики, просматривая забытые архивы корабельной библиотеки, ища любые упоминания о связи квантовых эффектов и сознания. Это была отчаянная попытка найти альтернативный путь, обойти запрет Эрики, не нарушая его открыто. Возможно, он сможет доказать, что воздействие темной материи — не только биологический, но и квантовый феномен, и для его изучения не нужны «живые» нейроны.
Именно за этим занятием застал его Арджун.
— О! Я вижу, у тебя очередной «приступ искателя», — воскликнул он.
Альтаир поднял на индуса красные от длительного чтения глаза.
— Арджун? Что ты здесь делаешь? — спросил Альтаир, слегка раздраженно. Он был погружен в мир квантовых уравнений и был не особо рад, что его отвлекли.
Арджун уселся рядом, на свободный стул. Его лицо, обычно спокойное и созерцательное, выражало веселое любопытство.
— Я просто шел мимо, — ответил он, — и увидел свет в твоей каморке. Неужели наш пытливый ученый снова копается в загадках Вселенной?
— Что? Свет в коморке?
— Это так, образное выражение… Не обращай внимания… Я вижу, ты зарылся в квантовой физике. Ищущий истину, как всегда. Но, Альтаир, разве ты не устал от этой погони? Разве ты не понимаешь, что иногда лучше принять ограничения, чем ломать голову над неразрешимыми задачами?
Альтаир молчал. Он знал, что Арджун прав. Его одержимость граничила с помешательством. Но он не мог остановиться. Это было сильнее его.
— Ты знаешь, — продолжил Арджун, — я слышал о твоем эксперименте с Эврикой. Эрика многое мне рассказала. Она беспокоится за тебя.
Альтаир почувствовал укол вины. Он знал, что Эрика заботится о нем. Но его желание узнать правду было сильнее страха перед её гневом.
— Я понимаю её беспокойство, — прошептал он. — Но я не могу просто так сдаться. Я… я должен понять, что происходит. Я должен узнать, что такое темная материя, и как она влияет на сознание. Это дело чести, Арджун.
Индус вздохнул.
— Ты слишком много на себя берешь, Альтаир. Помни слова твоего отца: не все знания стоят того, чтобы их искать. Иногда лучше жить в невежестве, чем стать жертвой своего же пытливого ума.
Альтаир посмотрел на Арджуна. В его глазах он увидел не осуждение, а глубокое понимание.
— Может быть, ты прав, — сказал он тихо. — Но я всё равно буду искать. Может, не так настойчиво, как раньше. Но я не смогу просто забыть об этом.
— Я и не сомневаюсь, что ты продолжишь
— Я подумаю над этим, — пообещал Альтаир.
Глава 107
2641 год, межзвездное пространство,
расстояние от Солнца 49424 а. е. (примерно 0.78 св. года),
борт звездолета «Красная стрела»,
с момента старта прошло 30 лет, 4 месяца и 5 дней
Альтаир сначала немного разочаровался, рассматривая изображения с телескопов. Но вскоре он втянулся в работу и стал с увлечением искать на фотографиях звездного неба различные транснептуновые объекты, включая кометы и астероиды. Один из объектов привлек его внимания довольно большими угловыми размерами. «Эта штука должна быть просто огромная», — подумал парень и запустил вычисления. Когда получил результат, тихо присвистнул: объект был величиной в несколько миллиардов километров.
— Скорее всего, это газопылевое облако, — сказал командир, когда Альтаир доложил ему о находке, — и оно, судя по изображению, весьма плотное.
— Да, скорее всего, так, — согласился тот, — таких больших планет не бывает. Что будет, если мы… случайно столкнемся с таким облаком?
— Ну… если кроме газа и микропыли там ничего нет, то мы просто начнем терять скорость. Медленно, но терять. В принципе, если облако небольшое, мы его пролетим достаточно быстро, и такое замедление некритично. Но вот если там есть более крупные объекты… они могут повредить обшивку звездолета. Или даже привести к катастрофе.
Альтаир зябко поежился.
— Но не стоит пугаться, — усмехнулся Константин Иванович, — это событие крайне маловероятно. Кроме того, обшивка создавалась с таким расчетом, чтобы выдержать удар микрометеорита.
— Но фактически, никто не проверял, выдержит или нет?
— На самом деле, такой эксперимент ставили. На орбите Плутона вращались искусственные спутники, сделанные из разных материалов. В них запускали пули, летящие со скоростью 0.1С. В зависимости от материалов эффект был разный. В одном случае спутник разлетелся на осколки, в другом пуля проделала дыру и вылетела с другой стороны. В конце концов, был разработан материал, в котором пуля завязла. Вот как раз из него и изготовлен наш звездолет.
— Но это же всё-таки эксперимент в контролируемых условиях, — возразил Альтаир, всё ещё чувствуя лёгкий холодок. — А здесь… мы имеем дело с неизвестным по составу облаком, размерами в несколько миллиардов километров. Масштаб совсем другой.
Константин Иванович кивнул, понимая опасения молодого учёного.
— Ты прав. Полная определённость отсутствует. Поэтому мы, заметив такое облако, должны изменить курс. Избежать столкновения.
— На сколько градусов? — спросил Альтаир, уже привычно обращаясь к компьютеру, чтобы выполнить необходимые расчёты.