Корабль

Брандхорст Андреас

– Вы Аватар, не так ли?

– Да.

– Тогда вы точно знаете…

– Да, я знаю. Мне очень жаль, Адам. Мне очень жаль.

Адам посмотрел на руки, сжатые в кулаки, чтобы не видеть этих красных пятен.

«Может быть, – подумал Адам. – Кластер сможет мне помочь. Он может направить большую часть своих сил на исследования».

– Вам объяснили, не так ли? После неудачного обследования на антарктической станции? Мы создаем много технологий и продолжаем их улучшать. Пожалуйста, поверьте мне. Мы работаем над этой проблемой. Но найти решение

очень и очень сложно.

Мужчина говорил спокойно. В его голосе было что-то гипнотическое.

– Между прочим, меня зовут Бартоломеус.

– Кто-нибудь сможет помочь мне? – беспомощно спросил Адам.

«Это глупо, – подумал он. – Так же глупо, как надежда и сомнения». Ему придется смириться с тем, что он смертен. Чем раньше, тем лучше.

– Это все из-за омега-фактора, – ответил Бартоломеус. – Он всему причина.

– Мне просто не повезло?

– Можно сказать и так.

– Это не слишком утешает.

– Я пришел сюда не для того, чтобы утешать вас, Адам, – ответил Бартоломеус.

Он по-прежнему говорил очень спокойно. Его голос был как маяк, дающий поддержку.

– Тогда почему вы здесь?

– Я пришел показать вам кое-что. Сделать предложение.

Адам стоял на твердой платформе, окруженный бесконечным космосом. Вдалеке светились звезды, горели факелами протуберанцев. Планеты вращались по орбитам, так близко, что он мог почувствовать движение их атмосфер. После полета длительностью в столетия зонды, раскрывавшиеся, как экзотические цветы, и дававшие семена в виде орбитальных джамперов, шаттлов, сервомеханизмов и компонентов для брутеров, возвращались на орбиты.

– Я не могу обещать вам бесконечную жизнь, – сказал Бартоломеус. Его голос звучал словно из ниоткуда. – Но я могу обещать вам наполненную жизнь.

– Вы хотите сделать меня Говорящим с Разумом?

– Да, Адам. Все эти миры, которые вы здесь видите… Мы могли бы отправлять вас к ним.

– Мое сознание, а не тело, – заметил Адам и поплыл над желто-коричневой планетой, по размеру больше, чем Земля. Когда-то на ней были города, большие агломерации, охватывавшие целые континенты, сейчас же остались только руины возрастом миллион лет. На орбите этой планеты плыл полый тор в толстой ледяной броне – артефакт старше наследия Мурии.

«Столько миров, которые нужно исследовать, так много поразительных загадок», – думал он. Это была его детская мечта, и теперь он может ее исполнить. Смерть сделала это возможным.

– Ваше тело останется на Земле в безопасности, – сказал Бартоломеус. – А ваш разум будет перенесен в фактотуме на много световых лет от Земли. Вы сможете увидеть и прикоснуться к тому, что ни один другой человек никогда не сможет.

– Мое тело останется на Земле и будет стареть. – Адам наблюдал за планетой в окружении сотен колец, светившихся во всех частях спектра, которая будто бы состояла из золота. – Оно умрет.

– Не сейчас, – сказал Бартоломеус. – Через шестьдесят, семьдесят или восемьдесят лет. Мы о нем хорошо позаботимся.

– А мое

сознание. – Адам полетел над планетой размером чуть меньше Земли, почти полностью покрытой океаном, на ней было всего несколько островов и морские горные хребты. Он подумал, что слышит шум прибоя, бьющегося о пляжи, на которых никто никогда не бывал. – Мне также говорили про нейродегенерацию.

Космос исчез. Адам стоял внутри соединительной станции Грюндландии. Вблизи растворился последний кусок яркого поля опыта.

Бартоломеус подошел ближе и встал прямо возле открытого цилиндра коннектора. Адам заметил позади себя еще двух Аватаров, в том числе и женщину с серебристыми бровями и надменным взглядом.

– Все остальные люди навсегда останутся молодыми и здоровыми, – на Адама снова накатила печаль. – А я буду стареть и дряхлеть.

– Мы не можем дать тебе бессмертие, – сказал Бартоломеус. – Если ты будешь нам доверять, то мы будем заботиться о твоем здоровье, устанавливать нейростимуляторы, ускоряющие мышление.

Женщина подошла ближе. Адам вспомнил, как Бартоломеус называл ее Уранией.

– Ты можешь жалеть о том, что потерял бессмертную жизнь, или отправиться открывать звезды, – сказала она.

Адам чувствовал, что он уже принял решение.

– Когда можно будет начать обучение, чтобы стать Говорящим с Разумом?

– Здесь и сейчас, – ответил Бартоломеус.

Последний шаг

47

Через час непрерывного хода Максимилиан стал настойчиво просить отдых, и Эвелин с облегчением согласилась. Ее ноги становились все тяжелее и тяжелее, а руки немели. Путники сели внутри одной из сотен маленьких ниш в почти вертикальной стенке воронки терминала. Максимилиану поход давался труднее, чем другим. Он хотел расстегнуть адаптивный комбинезон, но Эвелин остановила его:

– Это сделает нас беззащитными.

Лицо Максимилиана за прозрачной дыхательной мембраной было бледным и мокрым от пота.

– Я изнываю от жажды.

– Мне тоже хочется пить, – простонал Найтингейл, несколько потерявший свою элегантность. Его движения больше не казались такими плавными и совершенными, будто на него давил груз тяжелее, чем рюкзак Эвелин с головой Адама. Но его глаза за мембраной блестели – это все равно указалось ему увлекательным приключением.

– Нам придется еще немного потерпеть, – сказала Эвелин.

Она наклонилась и посмотрела вниз, на выступающие из стены угловатые образования, напоминающие мостик. Было неясно, для какой цели он построен, и Эвелин пыталась понять это. Она искала преследователей, двух Аватаров, о которых упоминал Рубенс.

– Никого, – сказала она. – Никто нас не преследует.

– Возможно, Аватары не нашли тайный ход, – сказал Найтингейл. Он начал осматривать заднюю стенку ниши. Из нее торчали какие-то полупрозрачные шишки, похожие на кнопки управления.

– Возможно, – ответила Эвелин, пытаясь скрыть скепсис.