Кораблики, или «Помоги мне в пути»
Шрифт:
Я хотел было пробурчать, что эта тема не для философов в коротких штанишках. Но сразу пришло воспоминание, как я, десятилетний, сижу поздним вечером на крыше, жду маму, которая почему-то долго не идет со станции, и смотрю сквозь созвездие Большой Медведицы в дальнюю-дальнюю глубину миров. И возникает "замирательное" чувство слияния с этой бесконечностью. А сквозь него все равно пробивается тревога: почему же мамы так долго нет? Поезд опоздал, что ли?..
И вырвалось у меня то, чего говорить Петьке, конечно,
– Может, он для того, этот туннель, чтобы каждый мог догнать маму. Если ушла по рельсам...
Я тут же испугался. А Петька молчал. Словно задремал. Я проговорил поспешно:
– А в общем-то никто не знает, чего можно ждать в конце туннеля...
Петька спросил, не глядя на меня:
– А тебе... разве не интересно, что там?
– Ну почему же...
– А зачем ты тогда ушел с "Иглы"?
Он опять копнул то, что я и сам-то лишний раз трогать опасался. Но ответил я честно:
– Много причин... Во-первых, стало страшно совсем оторваться от своего времени. А тут все-таки хоть что-то осталось. И Юджин... А самое главное: у каждого заранее была своя задача. Идти до конца должны двое – Дон и Рухадзе. Они себя к этому готовили. А я должен был за два года отладить навигационные системы, внести все коррективы, убедиться в полной контактности Конуса с теми двумя и уйти... Моя главная задача во всей этой работе была добиться, чтобы туннель возник, начал существовать в Пространстве. А его окончание – дело других.
Петька повозился в кресле:
– По-моему, Пит, ты сам себе пудришь мозги...
– Сейчас получишь по заднице!
– Вдова, – хихикнул он.
Тогда я сказал мстительно:
– Если бы я не вернулся в положенное время, как бы мы встретились? Кто бы пришел на выручку вашей светлости?
– Тогда, значит, судьба, – примирительно согласился он.
– То-то же...
– А ты веришь в судьбу?
– Еще бы...
– А в бессмертную душу?
– Если бы не она, то одна сопливая вредная личность осталась бы безмозглым биороботом...
– Ну, это еще надо доказать, – строптиво заявил Петька.
Однако почему-то протянул руку через мягкий подлокотник и взял меня за локоть. А потом и лег щекой на мое плечо.
– То-то же... – опять сказал я.
Петька подышал рядышком и задал неожиданный вопрос:
– А в Конусе тоже есть бессмертная душа? Ты ведь говорил, что он совсем как живое существо, как человек, только в тыщу раз умнее.
– Не умнее, а мыслит иными, многопространственными категориями...
– Ну тем более...
– Кто его знает, – вздохнул я. – Мы, Петух, пока топчемся у границы Запределья и пытаемся найти щелку, чтобы заглянуть в него...
– Не искать надо, а ковырять, – мудро заметил он.
– Вот и ковыряем. Для того и туннель...
Петька не стал больше спорить. Долго
– Чего притих?
– Думаю, как там Кыс. Будет без меня скучать, бедный...
3
Старотополь вырос из-за горизонта разноцветными башнями высотных строений, мачтами межпланетной связи. Ничего похожего на прежний наш родной город мы не увидели – ни при подходе поезда, ни тогда, когда катили в наемной машине (с живым водителем) по шумным, современно-пестрым улицам. Можно было подумать сперва, что и не уезжали из Византийска. Впрочем, погода была совсем не южная. Серая и сырая – настоящая осень. Петьку я еще в поезде заставил переодеться в теплый костюм – теперь он щеголял в черно-оранжевой курточке с подогревом и брюках из искусственной замши. Но мою тетратканевую куртку продолжал упрямо таскать на плечах.
Двухкомнатный номер для нас был заказан заранее. В незнакомом отеле "Морской" на незнакомой улице Чаек. Портье-компьютер, гостеприимно помигав огоньками, выдвинул пластмассовую ладонь с ключом и поздравил нас с приездом. В номере на девятом этаже Петька тут же кинулся к персоналке "Агат" с принтером. Он уже поднаторел в современной электронике. Умело вызвал справочную службу и попросил карту Старотополя. Принтер безотказно выдал цветную схему на шести стандартных листах.
– Смотри, – прошептал Петька. – Кладбище сохранилось. – Вот оно...
На юго-западе центральной части зеленело неровное пятно, усыпанное мелкими крестиками. В точности, как на старых топографических картах. И надпись была: "Загорское кл-ще (ст.)". Очевидно, "ст." – это "старое".
Мы условились, что сегодня на кладбище не пойдем. Этот поход с разведкой требовал... ну, особого настроения, что ли. И решили мы, что отправимся туда с утра, со свежими силами и с приготовленной для такого дела душой. А сегодня побродим по городу и поищем знакомые места...
Мы бродили до вечера, хотя погода не располагала к прогулкам.
Лет двадцать назад в Старополе и в окрестных землях произошли события "географического масштаба". Исполнилась мечта идиотов: деятели из Института гидрографии и мелиорации добились осуществления проекта, который обсуждался еще во времена моего детства. Были построены гигантские плотины, ближние низменности превратились в систему водохранилищ, а город сделался морским портом.
Помню, что в детские годы меня эти планы приводили в восторг: чудились водные горизонты, океанские просторы и маяки на речном обрыве, который стал морским берегом. Позже сделалась ясной бредовость этих планов: природу трогать было нельзя, и так над ней поиздевались достаточно. Однако потом выросло новое поколение кретинов, и, когда я был на "Игле", старотопольское рукотворное море появилось на картах.