Кораблики, или «Помоги мне в пути»

Крапивин Владислав Петрович

Верно ведь! Я и забыл в этой суматохе, что Петька не новичок в подобных делах.

– Тем более. Сегодня надо жить с оглядкой...

Мы пересекли площадь Рождества, опять ухватили на стоянке скрипучий фаэтон-автомат, оставили его за квартал от дома (конспирация) и через две минуты, слегка запыхавшись, предстали пред очи Эдды Андриановны. Она обрадованно улыбалась.

– Добрый день, Эдда Андриановна! Меня никто здесь не искал, не спрашивал? Должен был зайти... один знакомый.

– Никто... Доброе утро, мистер Питвик.

Не

знаю, что стало с моим лицом, а у Петьки округло открылся рот и брови вылезли на середину лба.

Эдда Андриановна улыбнулась еще приветливее:

– Ну что же вы, мсье Пьер?.. Кстати, Кирилл Климович просил кланяться...

Я выговорил почти механически:

– Спасибо... Разве утро? Я думал... дело к обеду.

– Ага... – радостно подтвердил Петька. Этот авантюрист пришел в себя быстрее меня.

– И тем не менее, – значительно произнесла Эдда Андриановна и подняла палец. Потом этим же пальцем надавила Петькин нос, погрозила, а меня поманила в соседнюю комнату. На Петькином лице изобразилось глубочайшее разочарование.

– Бди, – сказал я ему, – сквозь окна. Чтобы никто на улице и во дворе...

Петька слегка утешился.

В своей комнате Эдда Андриановна указала мне на кресло.

– Итак, Кирилл Климович просил передать привет... Милейший человек, не правда ли? Кстати, мы учились когда-то в одной школе, только он тремя классами младше... Ну-с, мсье Пьер? Дело и правда – "супер"?

Я уже полностью пришел в себя:

– У вас есть диктофон?.. Ах да, естественно. Включите, чтобы мне потом не повторяться.

Я изложил все, что знал. Первое – Петькин рассказ. Второе – свои мысли и наблюдения о ситуации с беспризорными детьми в этом "процветающем государстве". Третье – как эту ситуацию "заинтересованные люди" могут разрешить нажатием кнопки.

– Конечно, трудно сразу поверить в такое, но множество фактов говорит, что это возможно...

Эдда Андриановна мелко кивала, покусывала губы. Когда я замолчал, сказала вполголоса:

– Благодарю вас... Петр Петрович. – И подошла к аппарату "Орион". Набрала номер. – Виктор Гаврилович? Простите, ради Бога, но у меня к вам нижайшая просьба. Не могли бы вы выручить старуху и приехать прямо сейчас? Что-то случилось с кондиционером, ужасно гудит, гонит горячий воздух и не желает отключаться. Я боюсь, что взорвется... Спасибо, миленький... – Затем обернулась ко мне. Уже прежняя, слегка кокетливая пожилая дама. – Я думаю, мсье Пьер, на этом ваша миссия закончена. Если только вы не жаждете пожинать лавры. Но в любом случае это не сейчас.

– Ни сейчас, ни потом не жажду. И Петька тоже. Чем меньше о нас будут знать, тем лучше...

– Я тоже так считаю... Ох, а вот и Виктор Гаврилович, это ученик моего мужа, он всегда меня выручает, если авария... Замечательный человек, но ужасно стеснительный. Так что я, наверно, не стану вас знакомить, если не настаиваете...

Я не настаивал.

– Мы с Виктором поговорим, а затем

я накормлю вас обедом. У меня сегодня великолепные яичные клецки и фруктовое рагу с банановым соусом...

4

Обед состоялся через полчаса – на просторной и солнечной кухне, где сияли боками старинные самовары и медные ступки.

Эдда Андриановна тоже сдержанно сияла:

– Полагаю, что в шестнадцать часов нам следует посмотреть передачу "Голос Республики"... Пети-Пьер, не облизывай пальцы, это не комильфо. Вот салфетки. Ты, конечно же, герой, но салфетки не противопоказаны и тем, кто совершает подвиги... Кстати, мсье Пьер, я надеюсь, что Петенька знаком с некоторыми условностями нашей работы и не станет распространяться о роли старой Эдды в этой истории, и вообще...

– Петенька не станет, – слегка обиженно пообещал он. И демонстративно облизал палец.

– А вы, мсье Пьер, конечно, тоже удивлены... моей принадлежностью к определенным кругам.

– Вначале удивился, а теперь... пожалуй, ничего особенного. Даже логично. Ваша личность и образ жизни едва ли вызовут подозрения...

– Я, признаться, боюсь уже не подозрений, а... обывательских суждений. Существует мнение, что наша работа – это нечто за пределами общепринятой морали: шпионство, обманы. Грех, одним словом.

– Если спасут детишек, все грехи простятся вам стократно, даже если таковые и были...

– Если они и были, то... слава Богу, не в этой сфере. Думаю, моя работа не принесла зла никому из хороших людей... Дело в том, что мы с мужем в молодости были до конца среди тех, кто боролся против раскола... Ну, скажите, что хорошего в том, что Полуостров, Республика и еще столько разных областей стали разными странами?.. Когда это все же случилось, наша группа превратилась в оппозицию. Ну а потом оказалось, что нужна служба, которая соблюдает интересы более широкие, чем амбиции мелкопоместных лидеров...

– И правильно... Эдда Андриановна, вы уверены, что Виктор Гаврилович и его коллеги... ну, вы понимаете...

Она опять улыбнулась:

– Хотите еще чаю, мсье Пьер? Пейте, не волнуйтесь...

После обеда мы с Петькой пошли прогуляться по старым переулкам. Просто так, чтобы убить время.

Петька, на мой взгляд, был настроен легкомысленно. Видимо, он считал, что дело сделано и все теперь в порядке. Прыгал вокруг меня, дурачился и предлагал всякие рецепты, чтобы похудеть.

– Дядя Кий... ну, тот Китаец на Пристанях, знает, как для этого делать специальный настой. Из трав, которые прямо под заборами растут...

– Я чувствую, что ты и сам долго рос под заборами. Сегодня за столом пальцами в тарелку... Срам.

– Подумаешь...

Было очень тепло, хотя кое-где желтели клены, признаки близкой осени.

Мы прошли до набережной в конце улицы Речных капитанов. Оттуда видна была стоящая на рейде "Розалина". На ней – вроде бы никакой жизни.