Корея. 1950
Шрифт:
Но оставим как версию.
Профессор, профессор… Преподаватель в университете, ученый, какой-то заслуженный врач. Ядерщик-технолог? Вполне — но разве это какая-то редкая профессия? Нет, безусловно, редкая — однако профессионалов, работающих в проекте «Манхэттен» и участвующих в развертывание ядерной программы в США уже вполне достаточно. И эти крепкие профи-середнячки все же как-то не тянут на цельного «профессора».
Домыслы конечно… Но чуйка подсказывает, что есть иные варианты.
Но что тогда? Ученый-исследователь, доктор кандидатских… Доктор. Ученый-исследователь
Стоп! Стоп!!! Я аж перестал крутить педали и замер на дороге… А что если дело не в ядерном оружии — а биологическом?! Что, если профессор — как раз один из «ученых» отряда 731, успевших сдаться американцам и теперь работающим на янки?! Что, если у него не совсем готовое оружие, а некие опытные образцы — и в пятом ангаре планируют развернуть не только склад, но скажем, и лабораторию?!
Все на уровне фантазий и домыслов, но ведь также рабочая версия… Да и возможность использования авианосцев при необходимости, также выступает за развертывание подобной лаборатории именно в Перл-Харбор.
Да и вообще таких лабораторий может быть на каждой военной базе США… В любом случае, нужно найти способ, как попасть на пятый склад после разгрузки столь ценного для янки груза, понять, что это — и как американцы могут это использовать. А после связаться с центром, предупредить об оружии… И получить дальнейшие инструкции.
Хотя, конечно, теперь остров будут пеленговать куда усерднее…
От беспокоящих меня мыслей отвлек характерный звук крутящихся педалей и поскрипывание велосипедного седла, легких шорох шин по грунту. Другой велосипедист… В такое позднее время? Возможно, но все же несколько странно. Хвост?! Да ну как-то слишком очевидно и топорно.
Да все равно какое-то беспокоящее чувство царапает сердце… Ладно, сейчас все узнаем.
Я вновь начал неспешно крутить колеса, лишь понемногу набирая ход. Это не должно выглядеть как встревоженное бегство. Это должно быть постепенным ускорением и последующим отрывом от случайного велосипедиста… Или последний ускорится, пытаясь догнать меня — что действительно, уже весьма подозрительно! Хотя это уже и не хвост, а какой-то «топтун» получается…
По левую руку показался небольшой песчаный пляж, где волны нежно накатывают на берег, оставляя за собой белоснежную пену, а вода призрачно сверкает в лунном свете. Красиво… Даже сейчас я отмечаю, насколько это красиво, мимоходом подавив желание плюнуть на все и походить по берегу, вдоль полосы прибоя, прислушиваясь к шепоту океана… Но тотчас я осознал, что сейчас это и есть самое верное решение!
Сверну к пляжу, мол, с самого начала сюда и ехал — любимое место. Подозрения вызвать не должно… Если случайный велосипедист на безлюдной дороге — то проедет мимо, а при свете луны на дорожке я срисую неизвестного. Если какой-то неадекватный человек решил на меня напасть… Ему же хуже. Судя по звукам, за мной едет всего один велосипедист. Если что задумал… Я
Это если океан вообще отдаст тело…
Наконец, если «топтун» (или столь неумело, топорно организованная слежка) — то все равно проедет мимо, не станет сворачивать за мной. А я в любом случае срисую незнакомца… Решено.
Я свернул в сторону пляжа — но не пошел сразу к берегу, а, приставив велосипед к ближайшей пальме, оставил его на виду. Сам же спрятался за другим деревом — ну как спрятался… Сделал вид, что справляю нужду — но при этом присматривая за дорогой. Шорох шин велика моего преследователя раздается все ближе… Хм, а не маловат ли велосипед для мужичка? И каким-то знакомым он кажется…
По гражданке я не сразу узнал начальника военной полиции, хоть и в видел его в штатском наряде в баре. По спине побежал неприятный холодок — майор начал тормозить, заметив мой велосипед, чересчур пристально, внимательно так его разглядывая… После чего он начал шарить взглядом по соседним кустам, словно бы выискивая кого-то. Я бы даже сказал, кого-то конкретного! Впрочем, во всей этой ситуации много странного — ведь Боули очевидно не рядовой исполнитель и уж точно не будет вести наблюдение за «целью» лично.
Шумно закряхтев и потоптавшись так, чтобы мое появление выглядело максимально естественно, я показался из-за пальмы, обратившись к офицеру:
— Добрая ночь! Также решили развеяться на велопрогулке?
Я категорически не замечаю, что майор восседает на велосипеде Рута Вайсмана, подрабатывающего помощником на кухне. Рут ростом не особо вышел — зато любит поскандалить. Интересно он уже кричит на весь Оаху, что его ограбили? Да наверняка!
Нет, это точно не хвост и не слежка — на чужом-то велике? И точно не «топтун» — офицер военной полиции (и уж тем более ее начальник!) для такой роли не подходит. Нервировать «объект» заметной слежкой, путая его планы и, словно бы крича — мы тебя видим…
И все же Боули что-то насторожило, раз он поехал за мной. Ну, легенда с пляжем должна развеять все возможные сомнения — не дожидаясь ответа, я картинным жестом указал на чарующего вида ночной пляж:
— Мое любимое место. Днем здесь… Все иначе. А ночью будто попадаю в сказку. Знаете, хожу вдоль полосы прибоя — а океан словно разговаривает со мной шелестом волн, разбивающихся о берег… Он видел тысячи, сотни тысяч людских судеб — в прошлом и настоящем, он знает жизнь куда лучше меня. Он хранит столько тайн — и кажется, вот-вот откроет одну из них…
Я говорю вполне серьезно, описывая свои реальные чувства. Майор же посмотрел на меня с легким недоумением, словно видит перед собой какого-то блажного — но быстро собрался с мыслями:
— Весьма поэтично.
Я согласно кивнул:
— Если хотите, сэр, можете составить мне компанию. Пройдемся по влажному песочку, ощущая, как морская вода щекочет наши ступни… Я готов разделить с вами эти ощущения, они волшебны!
Боули позволил себе снисходительно хмыкнуть, но тут же собрался: