Коридор
Шрифт:
– Выходит, что да.
– Вот умора.
Ловкими, отточенными движениями старший механик стал запускать двигатель, и тот, несколько раз чихнув, выпустил большой клуб черного дыма, который, быстро растекаясь по обе стороны борта, очень скоро стал пепельно-белым, а после того как двигатель с ревом завелся и вовсе исчез. Быстро набирая обороты, машина Карла очень скоро присоединилась своим рокотом к монотонной вибрации всего аэродрома, напоминающего сейчас растревоженный улей.
– Хельмут, у меня нет полетной карты, – сильнее прижимая
– Ну и черт с ней, – в ответ вперемешку с негромким пощелкиванием радиоэфира послышался задорный голос Хельмута. – Я всю эту чертовую Нормандию могу с закрытыми глазами пролететь. Так что не дрейфь.
С взлетной полосы один за другим ввысь стали уходить самолеты второго штаффеля. Первым поднялся самолет Рихарда, который прямо после отрыва от земли резко взял в сторону, и с набором высоты пошел на круг. Следом за ним тут же устремился ведомый, четко повторяя маневр своего первого номера.
Повернув голову в сторону Хельмута, Карл увидел условный знак, и в тот же момент над головой хлопнула крышка фонаря, герметично закрыв его от окружающего мира. На ВПП с рулежки стали выходить машины первого и третьего штаффеля.
I/JG 26
2-е КП
– Я еще раз повторяю, господин полковник, я ничем Вам помочь не могу. До десяти сорока пяти въезд на территорию полка категорически запрещен.
– Слушайте, лейтенант…– артерия на шее доктора Лансена начала пульсировать мелкой дрожью, а глаза стали, как у «оппонента » тореадора во время корриды, когда после нескольких уколов рапиры перед его носом начинают махать алым полотнищем, цвет которого он не может различить из-за своей физиологии. Но, тем не менее, это ни сколько не мешает ему поднять своего обидчика на рога, отбив тем самым всякое желание, вести себя впредь таким беспардонным образом.
– Вы, что, надо мной издеваетесь? Сначала вы двадцать минут пытались безуспешно вызвонить свое начальство. А теперь, когда выяснилось что ОНО не на месте, вы заявляете, что мне придется торчать здесь еще полчаса.
– Двадцать три минуты, – тут же поправил его дежурный по КП со спокойствием заправского тореадора.
– Так. Немедленно свяжитесь еще раз со своим начальником.
– Беймер, штаб, – без всякого энтузиазма продублировал команду лейтенант.
Беймер, на протяжении всего захватывающего представления, выполнявший роль «людских масс», запрокинув за спину автомат, нехотя направился в сторожку, и после недолгого диалога с кем-то на том конце провода, протянул трубку лейтенанту.
– Оберст Кюстер на проводе.
– Господин оберст. Дежурный по второму КП, лейтенант Феллер. Здесь находится полковник медслужбы Лансен и срочно требует, чтобы его пропустили к Вам.
– Требует? Что этому ослу от меня надо?
– Не
– Так узнайте. Или мне самому вместо вас это сделать?
Прикрыв телефонную трубку рукой, лейтенант повернулся к Лансену.
– Господин оберст хотел бы знать цель вашего визита?
– Инспекторская проверка, – почти прокричал в ответ тот.
– Он говорит, что…
– Я слышал, что он там вопит, – не глухой. Пусть ждет конца «карантина» вместе со своей проверкой.
– Это касается оберлейтенанта Маера, – как будто предвидя реакцию Кюстера, добавил Лансен.
– Он говорит, что это касается оберлейтенанта Маера.
– Кого?
– Он сказал, что…
– Да слышал я, что он сказал, – опять перейдя на крик, прервал лейтенанта Кюстер. – Вот, сукин сын. Но когда он успел, я ведь только что с ним… Ну, держись у меня…
По частому зуммеру из динамика телефона лейтенант Феллер понял, что разговор окончен. Нелепо улыбнувшись еще раз, он положил трубку на рычаг.
– Господин оберст просил Вас еще немного подождать.
– Ну, знаете… – резко развернувшись на сто восемьдесят градусов, Лансен направился в сторону машины. – Это уже слишком.
Сидящая на заднем сидении «Опеля» Хильда, жадно впившись глазами в небо, беспомощно наблюдала, как ввысь, один за другим, стали подниматься крошечные силуэты самолетов.
– 6, 7, 8. – «А если в одном из них сейчас он, и я больше никогда его не увижу?»
– Не волнуйтесь вы так, – по-отцовски попытался успокоить ее доктор Лансен. Для него уже давно было не секрет, зачем она вызвалась его сопровождать. – Ничего с вашим кавалером не случится. Вон их там сколько. Справятся.
С аэродрома потянулась вторая волна самолетов. Кругами набирая высоту, они потянулись вереницей ввысь, чтобы вскоре исчезнуть за нижней кромкой облаков.
В небе над п-ом Котантен.
– До места встречи с группой «А» около пяти минут полета. Направление 7-3. Высота 8-0. Всем перестроиться в боевой порядок.
Клин рассыпался, и самолеты, разбившись на пары, стали медленно набирать высоту, принимая новый строй.
В наушниках раздался сначала негромкий треск, через какое– то время сменившийся низкочастотным писком радиоволн.
– «Эльба», «Эльба», это «670-й». Как слышите меня, прием, – прозвучал чей-то чужой голос в эфире.
– Слышу вас хорошо «670-й». Это «Эльба». Прием.
– «Эльба», «Эльба», мы в квадрате 41/44. Задание выполнено, иду домой.
– Вас понял «670-й». Высылаю «Семерку». Встреча в квадрате 41/19.
– Внимание, экипаж, это командир. Мы возвращаемся домой. Передаю управление бортмеханику Лангу. Дальше поведет нас он.
В эфире послышался встревоженный ропот.
– Командир, это нижний стрелок. Разрешите подготовиться к экстренному покиданию борта.