Король-паук
Шрифт:
Молодой человек отстал от короля. Как только он скрылся из глаз, он действительно побежал. К Филиппу де Комину.
— Ну, узнал что-нибудь?
— Кораль остановился возле агента кардинала и заговорил с ним.
— Как неудачно вышло. Как это он оказался на другом конце города?
— Король очень быстро шёл. Я едва поспевал за ним. К счастью, агент притворился, что не понимает по-французски, и скрылся без объяснений. Король спрашивал его, почему он берёт кабачки в городе и едет продавать
— А кто бы не удивился этому? Ну, Людовик — ничто не ускользнёт от него. А что потом?
— Я подошёл к нему и сказал, что торговля идёт плохо, потому что все думают о переговорах. Я сказал, что крестьянин отчаялся продать их в городе.
— Он этому поверил?
— Думаю, да. Он дал мне экю и попросил пройтись с ним.
— Если король Франции дал тебе экю, значит, поверил, — сказал Комин мрачно. — И ты пошёл с ним?
— Нет, мессир д’Аржансон. Я сказал, что я — бедный студент и голоден. Я хотел поскорее прийти к вам и доложить обо всём.
— Ты идиот! В Перонне негде учиться!
— Кажется, он думает, что есть.
— Он, может быть, понял, что ты следил за ним, и захотел избавиться от тебя.
— Мне вернуться и опять за ним понаблюдать?
— Боже мой, теперь уж, конечно, нет! Хотя, может быть... Нет, он узнает тебя, я пошлю кого-нибудь другого. — Филипп де Комин редко терялся и не знал, что делать. — С другой стороны, он, наверное, узнал всё, что хотел.
— Что он высматривает?
— Не имею понятия. Хотел бы я сам знать.
Только продавец кабачков мог сказать это. Настал полдень, приближался вечер, а продавец кабачков так и не вернулся.
Вскоре после полудня, однако, король пришёл в ратушу и, пройдя через кухни, где поприветствовал поваров и пробовал суп, появился на пороге зала заседаний совета.
— Не готов ли ещё герцог к переговорам? — спросил он стражника.
— Да уж пора начинать, — сказал Филипп де Комин, когда ему сообщили об этом.
— Он не обедал, — сказал герцог Карл. — Или обедал?
— Не знаю, мой господин.
— Я думал, вы всё-таки за ним следили!
— Я отозвал шпиона.
— Почему?
— Так... так было лучше.
Герцог Карл задумался.
— Думаю, это вы боитесь колдунов. Так или иначе, он здесь, и если он собирается вести переговоры на пустой желудок, так ему и надо!
— Я вынужден сообщить вам, мой господин, что французская армия стоит лагерем около мили отсюда. Она огромна и вперёд выдвинута артиллерия. Агент, которого я послал к кардиналу Балю, не вернулся.
— Растяпа! Я раздавлю этого паука Людовика собственным каблуком, я сам заколю его кинжалом!
— Может быть, вам следовало бы это сделать. Но, похоже, именно этого он и хочет.
— Чепуха, кто хочет умирать!
— Святые, безумцы,
— Кто же выиграет от его смерти?
— Франция, возможно. Он задумал какой-то сложный манёвр, который трудно разгадать.
— Это было бы плохо, — медленно проговорил герцог. Более того, он вспомнил, что того, кто хочет убить колдуна, подстерегают разные опасности. — И я не должен забывать, что дал обещание не причинить ему зла.
— Сначала посмотрим, подпишет ли он соглашение.
Филипп де Комин не верил, что Людовик был колдуном, хотя и не отрицал распространённого поверья, что союз с дьяволом возможен, а поведение короля было столь нелогично, что его можно было бы объяснить только безумием или одержимостью.
Он мог бы принять меры предосторожности против колдовства.
— Если он поклялся на мече вашего отца, — предположил он, — нет ничего удивительного в его бесстрашии, и мы можем смело предположить, что сумасшествие его прадеда поразило и его.
— Это было бы лучше всего, — сказал герцог Карл.
Король же действительно ничего не ел с самого утра, когда во время завтрака принял телятину за оленину. Но он не чувствовал голода. Мало-помалу, по мере того, как день приближался к вечеру, его быстрый шаг замедлялся, а скачущие мысли в голове упорядочивались, и возбуждение успокаивалось. Его не покидало впечатление, что всё это уже с ним происходило, только он никак не мог вспомнить, где именно. Он был по-прежнему чрезвычайно весел. Но в тот раз, если тот раз и впрямь был, не подвёл ли его тогда здравый смысл?
Он отчётливо вспомнил всё, что сделал за день, от посвящения в дворянство Оливье и до приказа о роспуске французской армии. Одно за одним он вспоминал все события дня. Нет, все они были очень логичными, быть может, чересчур решительными, но всё же хорошо продуманными. Он просто устал и хотел поскорее начать переговоры с этим милягой Карлом. А потом он поедет домой.
В зале совета было тепло и светло. Высокие восковые свечи в серебряных канделябрах чётко освещали копии соглашения, которые подготовил Филипп де Комин.
Людовик слушал, как де Комин читал его, не заглядывая в текст, лежавший перед ним. Зачем его проверять, как будто он не доверяет своему кузену? Следя за условиями договора, он согласно кивал.
— Заплатить герцогу Карлу сто тысяч экю...
— Многовато, но я могу заплатить это, Карл.
— ...в качестве свадебного подарка её высочеству герцогине Бургундской...
— Очаровательно, даже при том, что она и англичанка.
— И обещание Людовика возвратить Нормандию своему брату, герцогу Беррийскому...