Король-паук
Шрифт:
Внезапно в комнату вошёл герцог Карл. Его лицо было красным от злости и осунувшимся от усталости. Он изложил свой ультиматум, проклиная всё на свете и чертыхаясь. Людовик порадовался, что его уже предупредили. На этом святом мече не было крови с тех давних пор, как его носил Карл Великий. А сегодня он вновь обагрится его кровью. И тогда будь что будет!
— Дорогой кузен, успокойся, ты слишком волнуешься. Твоё предложение кажется мне совершенно разумным.
— Мне жаль, что это так...
— Только разреши
— Клянись в этом!
— Конечно, я клянусь, дорогой кузен! Не трясись так, ты меня нервируешь.
— Клянись сейчас же! — он держал перед Людовиком кристальный эфес, и Людовик возложил на него руку.
— Клянусь отослать армию домой...
— ...клянусь выступить против Льежа...
— Клянусь выступить против Льежа.
— ...клянусь выполнять соглашение, данное сегодня ночью...
— Я клянусь выполнять соглашение, подписанное мной сегодня ночью. Но, кузен Карл, мы не определили время нашего соглашения. Не поклясться ли нам навечно? Тебе и мне?
В голосе герцога прозвучала осторожность. Ему не нравилась уступка, которая была включена в договор по настоянию де Комина. Бессрочный договор свяжет ему руки навсегда, а ведь могло прийти время, когда английская помощь будет ещё нужнее, чем сейчас.
— Поклянёмся на один год.
— Клянусь исполнять его в течение одного года.
Стоявший тут же Филипп де Комин сказал:
— Оговорка о временных ограничениях будет добавлена к тексту.
Король нашёл законный выход. А теперь надо доставить этих швейцарцев!
— У тебя достаточно сил, чтобы усмирить Льеж без поддержки, Карл? Ты можешь позаимствовать немного у меня.
— Кроме тебя, в моей армии не будет французов.
— Я имел в виду моих швейцарцев. Они наёмники, ты сам знаешь, и я хотел бы взять их с собой. Могу я взять с собой несколько сотен? Они помогут сократить потери, я уверен.
Герцог не увидел в этом вреда.
— Но только не твоего драгоценного Леклерка.
— О, нет! Он не швейцарец. Мы покончили с клятвами, кузен Карл?
— Мне кажется, ты не принял всё это всерьёз!
— Назовите мне хотя бы один случай в моей жизни, где я нарушил свою клятву.
Обстановка накалилась, король начинал сердиться, и де Комину казалось, что он перестал изображать из себя добродушного, покладистого, глуповатого человека.
— Ну, это правда. Но ты понимаешь, в чём поклялся?
— Тебе кажется, что я не отдаю себе отчёта в действиях, тогда зачем мне было клясться?
Герцогу стало не по себе, и он посмотрел на де Комина. Надо было заколоть его раньше и покончить с этим...
— Если его величество не в своём уме, — сказал де Комин, — то клятвы соглашения теряют силу.
— Три моих друга всё ещё у ворот? — спросил Людовик. — Я видел их из окна. Я бы хотел выйти
— О, нет, ты не пойдёшь. Ты не безумен. Я вижу, что ты задумал. Ты сейчас поскачешь обратно к армии.
— О, я не прошу лошади. Я пойду пешком.
Герцог задумался. Король Франции, небритый, в смявшихся вечерних одеждах, смиренно поникший, предстанет перед глазами своих подданных. Ради этого стоит рискнуть.
— Откуда я знаю, что ты скажешь им?
— Пойдём со мной, кузен, — услышишь.
— Нет, нет. Я думаю, мне не следует... — Ему тоже придётся идти, как крестьянину, пешком, потому что если он будет верхом, он уронит своё достоинство. Герцог Карл мог решиться на убийство короля, но только не нарушить рыцарской этики. И к тому же это могло обернуться ловушкой, ему совсем не хотелось меняться с Людовиком местами и становиться пленником самому.
— Ты можешь идти.
Разговор между теми тремя длился недолго, но был энергичен. Странно, что кардинал не произнёс ни слова. Он был бледен, губы его дрожали. Анри и Оливье сделали попытку спешиться.
— Оставайтесь в сёдлах, — приказал король.
— С вами всё в порядке? — спросили они в один голос.
— Теперь — всё... Слава Боту, что ты не подчинился мне, Анри.
— Я думал, на вас нашло затмение.
— В некотором роде да.
Быстро, чтобы герцог ничего не заподозрил и чтобы какой-нибудь бургундский лучник, у которого не выдержат нервы, не спустил стрелу и не развязал бы войны, он изложил условия и пункты соглашения, сказал, почему должен выступить против Льежа.
— Парламент должен зарегистрировать договор. Проследите, чтобы кворум не собирался в течение тридцати дней. К тому времени я вернусь. Разрешить членам парламента — дворянам отбыть в армию, Анри. Оливье, отошли горожан в провинции с торговыми поручениями. Кардинал может помочь, отослав духовных лиц по церковным заданиям. Всё это должно занять как раз тридцать дней, и предлог будет убедительный.
— Кардинал вряд ли нам поможет, — сказал Оливье. — Мы его взяли с собой, чтобы он умер вместе с нами, если будут стрелять и мы погибнем. Бургундцы вряд ли будут стрелять в этого кардинала.
— О?! — удивился король.
— Некий бургундский продавец кабачков был пойман, когда пытался проникнуть в его палатку... — начал было Анри.
— Быстрее, быстрее, Анри. Продавец кабачков был шпионом? Я понимаю теперь... Вы повесили его?
— Естественно. И кардинал — тоже шпион. Оливье просмотрел его бумаги.
— Он немного простудился в грозу, — Оливье никак не мог удержаться и не прихвастнуть, хотя это отнимало драгоценные секунды. — Я дал ему снотворное. Он спал, как ребёнок, а я просмотрел его бумаги. Я нашёл секретные письма герцогу Карлу.