Король звезды
Шрифт:
Своё сочинение Карл написал шариковой ручкой на обычном тетрадном листе в клетку. Оно получилось коротким: имя, фамилия — Карл Штерн, и три предложения: «Убийство — это преступление. У преступления не может быть смысла. У преступления должно быть наказание».
Профессор Снейп задал на лето работу по Уменьшающим зельям, но эти зелья Карл научился готовить в течение нескольких последних вечеров в кабинете зельеварения.
Перед отъездом мальчик попытался отыскать ещё какие-нибудь книги Альфреда фон Дитриха, но, похоже,
Оставалось ещё одно дело — попросить у заведующей разрешение посещать Хогсмит, деревню, где живут только волшебники. Ходить туда можно, начиная с третьего курса, сообщил профессор Снейп, но для этого нужен документ с подписью родителей или тех, кто их заменяет. В случае Карла таким человеком была заведующая. Мальчик не хотел врать, но и сказать про волшебную деревню не мог. Судя по лицу профессора Снейпа, когда он говорил о Хогсмите, в этом месте не было ничего интересного. Но Карлу казалось нечестным, если все будут туда ходить, а он — нет. Поэтому он решил во что бы то ни стало выпросить разрешение. В сказке для заведующей Хогсмит превратился в музей средневекового искусства. Не отпустить ребёнка в музей было непедагогично, и первого сентября Карл приехал на вокзал Кингс Кросс с подписанным разрешением.
На вокзале царило большее оживление, чем обычно. Из обрывков разговоров Карл понял, что сбежал какой-то преступник. Опасались, что он появится в Хогварсте, но в этом Карл сомневался. Зачем преступнику школа?..
Забравшись на верхнюю полку свободного купе, он задумался о том, каким окажется для него третий курс… И помнит ли профессор Снейп, что почти весь прошлый год он приходил по вечерам в его класс?..
Станция за окном начала медленно двигаться, Карл отвернулся к стенке и закрыл глаза, пробормотав: «Следующая остановка — Хогвартс…»
Но на этот раз поезд остановился, не доехав до школы. Чёрные тучи заволокли небо, почти касаясь вершин гор. Стало холодно… Карл слез с полки — и вдруг погас свет… Сначала ничего не было слышно, только где-то рядом беспокойно хлопал крыльями Рабэ. Потом раздался вздох — такой тяжёлый, словно идущий нёс в себе и горы, и небо. Дверь медленно открылась — и на пороге появилось существо, сотканное из тьмы более густой, чем простое отсутствие света. Существо потянулось к Карлу — в его движениях была какая-то обречённая жажда, словно узник, которому несколько дней не давали пить, увидел бокал с отравленным вином.
Мальчику вдруг показалось, что он находится в комнате — чёрной и тёплой. Потом в глаза ударил яркий свет. Стало холодно и очень тоскливо…
Существо снова вздохнуло и вернулось в коридор.
Придя в себя, Карл выбежал из купе, пытаясь понять, что это было, но существо уже исчезло. Вместо этого он столкнулся с кем-то весьма осязаемым.
— Извините!.. — быстро проговорил Карл.
— Всё в порядке, — судя по голосу, это был взрослый, наверное, преподаватель. — Но тебе лучше вернуться в купе. Думаю, поезд скоро отправится.
Карл послушался.
Через несколько минут свет включился, но ощущение
Когда поезд остановился во второй и последний в этом путешествии раз, уже стемнело. Их снова везли крылатые кони-призраки, на которых никто не обращал внимания. Драко изображал Гарри Поттера, упавшего в обморок при виде существа из тьмы. Слушая слишком громкий смех, Карл думал о том, что почувствовал сам Драко, когда существо проходило мимо его купе. Тоску, одиночество?.. И, наверное, страх… Страх оказаться не настолько Малфоем, как его отец… Поэтому он рассказывал всем, как испугался Гарри, — чтобы заглушить собственный страх… Друзья Драко с готовностью смеялись над его шутками: может быть, им тоже было страшно…
Карл не чувствовал страха, только тоску… И чем ближе они подъезжали к Хогвартсу, тем сильнее она становилась. Профессора Снейпа он встретил в коридоре около Большого зала. Карл поклонился и поздоровался. Профессор ответил лёгким кивком. Если он и помнил о вечерах в классе зельеварения, то для него они ничего не значили.
Тоска заполнила всё. Директор что-то рассказывал о существах из поезда, представлял новых преподавателей, но Карл почти не слушал его. Внутри звучал другой голос, полный безысходного одиночества. Змей умер, поэтому приходилось признать, что это его собственный голос и его собственное одиночество…
Признание поразило и испугало Карла. Он даже потрогал лоб, решив, что заболевает. С чего бы ему чувствовать потребность в ком-то? Тот мальчик умер! Волшебное зеркало сказало, что тот мальчик умер!..
«А башня сказала, что он жив…» — напомнил голос.
Неправда!.. Неправда, неправда, неправда!.. Ему никто не нужен. Он не может нуждаться в ком-то, потому что это бесполезно! Одиннадцать лет он был никому не нужен! И два года в Хогвартсе ничего не изменили… Люди бросили его! Поэтому нельзя нуждаться в людях!..
Карл повторил слово «нельзя» много раз, и постепенно голос стих. Осталась только пустота… Но в пустоте была своя прелесть: она не могла болеть…
С трудом дождавшись конца банкета, Карл поспешил к выходу, но у дверей Большого зала уже собралась толпа детей. Протискиваясь между ними, он услышал разговор двух девочек.
— …кареты не едут сами по себе, — терпеливо объясняла маленькая студентка Когтеврана с необычными серёжками, — их везут фестралы.
— Никто их не везёт! — возразила её подруга. — А фестралов ты выдумала!
— Зачем мне их выдумывать, если они и так существуют?.. Если бы я решила выдумать, — это было бы что-то совсем нереальное… Что-то, чего ещё нет в мире… — она мечтательно улыбнулась.
— Почему же другие не видят твоих фестралов?
— Фестралов видят только те, кто видел смерть, — вздохнула девочка.
Фестралы? Крылатые кони-призраки — это фестралы?.. Карл хотел расспросить странную девочку, но она уже скрылась в толпе студентов.
Она сказала: их видят те, кто видел смерть… Но он не видел смерть!.. Змей умер у него на руках, но это было в конце второго курса… Может, единорог?.. Нет, когда они с Гарри пришли, единорог уже был мёртв… И вряд ли имеется в виду смерть животного…