Король
Шрифт:
Он откинул обёртку, открыв то, что оказалось бутербродом для завтрака. Значит, я была права. Было уже утро.
— Вообще-то я не забыл.
Ничего себе.
Шагнув вперёд, он опустил подбородок и улыбнулся. Каждый мускул в моём теле напрягся. Арик был… ну, он был Древним Фейри. Так что, конечно, он был поразительно красив. И когда он улыбался, это было похоже на что-то поистине величественное.
И что-то совершенно злое.
Потому что так он улыбался, когда резал мне кожу, и так же улыбался, когда я кричала. Он сиял так же, как сейчас, когда выводил меня
— Я просто хочу, чтобы ты знала, что всё находится под моим контролем, — сказал он так, словно предлагал мне посмотреть новое телешоу. — Когда ты просыпаешься. Когда ты отдыхаешь. Когда ты выходишь. Когда ты ешь. Я контролирую каждую секунду твоего бодрствования.
Его слова прорвались сквозь мой голодный туман. Слова хотели сорваться с языка. Я хотела сказать ему, что, пусть Арик может контролировать всё это, но он всё ещё не контролирует меня, но я была голодна, и мне нужно было поесть, чтобы у меня были какие-то силы. Было бы глупо огрызаться, поэтому я благоразумно держала рот на замке, хотя это разъедало часть меня.
Арик предложил мне сэндвич.
Я настороженно посмотрела на него, борясь с желанием выхватить еду у него из рук.
— Давай, — уговаривал он. — Скоро он остынет, а я слышал, что эта штука ещё хуже на вкус, когда она холодная. Будь хорошей девочкой.
Ненависть переполняла меня, жгучая и сильная. Кончики моих пальцев зудели от желания впиться в его кожу, разорвать плоть. Поднять руку было одной из самых трудных вещей, которые мне когда-либо приходилось делать, но мне удалось. Я протянула руку, чтобы взять еду.
Жгучий удар, казалось, пришёл из ниоткуда, отбросив меня назад. Мои ноги подкосились, когда комната закружилась. Я упала, и моё колено ударилось о твёрдый пол. Ошеломлённая вкусом металла, заполнившим мой рот, я уперлась руками в пол и подняла подбородок.
Арик направил сэндвич в мою сторону.
— Ты не сказала «пожалуйста».
* * * *
Царапая плиту крошечным камнем, который я нашла возле стены из виноградных лоз, я вырезала, пока мои пальцы не заболели, и их не свело судорогой, но тонкая линия длиной с те, что покрывали моё тело, в конце концов обрела форму.
Меня зовут Брайтон.
Друзья зовут меня Бри.
Динь прозвал меня Лайт-Брайт.
Кайден зовёт меня Солнышком.
Меня зовут Брайтон, и я убью Арика.
Это была моя мантра, когда я закончила, бросив камень и затем читая одним работающим глазом. Другой был распухшим.
Тринадцать. Тринадцать дней. Я не совсем помню, когда начала это делать и считала ли дни до того, как начала отмечать их на камне, но прошло уже тринадцать дней. Знание этого казалось важным.
Так же важно, как заставить себя вспоминать каждый раз, кто я и почему здесь нахожусь, когда я просыпаюсь и не могу…
Почти так же важно, как помнить, что я убью Арика.
Шаги эхом отдавались за пределами гробницы, заставляя мой пустой желудок упасть. Я отодвинула камень, чтобы его не увидели, и осталась на месте, понимая, что так безопаснее.
Дверь медленно приоткрылась, показывая Арика. Он принёс с собой еду, блюдо, покрытое пластиком, но это не остановило аромат жареной говядины, доносящийся до меня. Урчание сотрясло мои внутренности, когда страх взорвался в моей груди. Внутренняя борьба усилила моё беспокойство. Питание не должно было вызывать чувство страха, но у меня теперь иначе не бывает.
Тот факт, что у него была еда, было не единственной причиной, по которой тревога пронзила меня, как сирена.
Арик был не один.
Позади него стояла женщина-Фейри, и это был первый раз, когда кто-то, кроме Арика, вошёл в гробницу. И когда он выводил меня наружу, я не видела ни души, хотя слышала шум машин. Женщина была высокой, с короткой, светлой стрижкой, и она тоже что-то несла. Сумку.
Неужели Арик собирается позволить ей получить удовольствие, мучая меня до бесконечности?
Наверное, зная мою удачу.
Арик подошёл ко мне, опустившись на колени в футе от женщины, стоявшей у двери. На его отвратительно красивом лице появилось самодовольство и выражение болезненного удовольствия.
— Как ты себя чувствуешь сегодня?
Я ничего не сказала, глядя на него.
— Ты же не хочешь, чтобы я спрашивал тебя дважды, маленькая птичка.
Мои раненые пальцы судорожно сжались, когда я прохрипела:
— Пижон.
Он склонил голову набок.
— Я счастлив это слышать.
Конечно.
— Ты удивляешь меня каждый день, ты это знаешь? Ты до сих пор ещё жива. Это впечатляет.
— Я живу, чтобы произвести на тебя впечатление. — Мой взгляд метнулся к тарелке с едой.
Он негромко рассмеялся.
— Голодна?
Каждый мускул в моём теле напрягся, когда мой взгляд вернулся к нему.
— О. Ты не голодна? — Он приподнял брови, снимая пластиковую обёртку. — Сейчас. — Он протянул мне тарелку, когда я сосредоточилась на мясе. Кусок говядины был в собственном соку и выглядел так хорошо, что у меня заболел живот. — Возьми.
Повинуясь рефлексу, я протянула руку и коснулась рассечённой нижней губы.
Арик улыбнулся, как будто я была ребёнком, показывающим ему табель успеваемости с оценками «А».
— Да ладно, это же просто еда. Тебе это не навредит.
Это была ложь.
Моя рука задрожала, и я быстро спрятала её в складках испачканного платья. Женщина-Фейри оставалась спокойной, всё ещё стоя у двери.
— Будь хорошей девочкой, — пробормотал Арик.
Гнев вспыхнул во мне, когда мой взгляд метнулся к нему. Я собираюсь убить тебя. Дрожь сотрясла меня, когда я заставила себя сделать вдох. Я собираюсь оторвать твою грёбаную голову. Я медленно подняла руку и потянулась к тарелке…