Королева сплетен выходит замуж
Шрифт:
Секунду спустя Тиффани незаметно подходит ко мне и говорит:
– Хорошо, вот ее И.С.
Я уставилась на нее в замешательстве:
– Что?
– И.С.
– говорит она, - истинная сущность?
– Когда я киваю, она продолжает, - Не смотри на меня. Смотри на фейерверк. Притворись, что мы говорим о фейерверке. Ее имя - Мэй Лин, и у нее есть какая-то степень магистра в области социальной работы или что-то в этом роде. Она живет в Альфабет Сити, и она любит Бакейс — это - баскетбольная команда — и собирает старинную посуду Фиесты. А тебе, черт возьми, нет
Я смотрю на Тиффани.
– Тифф, - говорю я, поскольку фейерверк быстро растет вдоль горизонта позади меня, - Я же сказала. Мне все равно. Я не люблю Чаза.
– Ага, точно, - говорит Тиффани с хриплым смехом и выпивает глоток шампанского.
– Неважно! Если бы он женился - ты бы уже накуралесила. Просто признай это.
По Z100 звучит песня "Born to Run". Девушка Шери, Пат, говорит:
– Нет. Просто ... нет. Ты что, шутишь?
Хотя Шери говорит:
– Дорогая, это босс. Что ты собираешься делать?
– Вот что ты сделаешь, - говорит Тиффани, беря пустую чашку из-под мороженого у меня и ставя ее на соседний стол для пикника.
– Пойдешь туда — Мэй Лин и Валенсия ушли, это хорошо, они пошли вниз, чтобы высушиться. Я "случайно" пролила бокал шампанского на них — и скажешь ему, что его пироги были хороши.
– Тифф, - Она продвигает меня к Чазу. Я сжимаю колени, отказываясь сдвинуться с места.
– Нет. Я помолвлена. И он не …, что ты только что сказала. О браке. Помнишь?
– Боже!
– Тиффани еще раз меня толкает.
– Почему ты такая упрямая? Ты можешь изменить его! Я знаю все твои подруги всегда говорили, что люди не могут меняться, и в общем, это правда. Но не в этом случае. С тобой. И с ним. Поверь мне. Я знаю. Ну, Лиззи. Ты всегда помогала людям. Почему ты не хочешь позволить нам помочь тебе на этот раз?
– Потому что вы не помогаете мне, - говорю я сквозь сжатые зубы. Я немного повысила голос, потому что взрыв фейерверка и грохот Z100, играющих с крыши - это очень громко. Я замечаю, два одетых в кожаную куртку мужнины выглядят довольными.
Я поворачиваюсь к ним спиной.
– Я сказала тебе, Тиффани, я люблю Люка. Люка, а не Чаза.
Я полностью верю в то, что говорю. Для этого, мне даже удалось убедить себя, что я не провела всю вечеринку, стараясь не смотреть туда, где сидит Чаз, и не думать о том, как ему удалось получить такой темный загар в начале лета, или почему он настойчиво носит шорты цвета хаки. Это недостойно городского мужчины.
Хотя с такими мускулистыми ногами, как у него, ему, конечно, все сойдет с рук ...
– А я не думаю, что ты любишь его, - настаивает Тиффани.
– И мне очень жаль, но я не думаю, что Люк любит тебя. Если бы он любил тебя, то не поехал бы во Францию или не согласился бы на твою глупую идею о перерыве, но он сделал это. Я думаю, вы оба просто боитесь признать, между вами все уже давно прошло. Этим летом ты можешь делать все, что тебе заблагорассудиться, ищи свой путь. Поверь мне, Лиззи, я знаю, что такое настоящая любовь, и я вижу ее стоящей там, около гребаного холодильника с пивом в бейсболке. А теперь иди ... к... нему ...
Тиффани
– Эй, - говорит он, глядя заинтересованно.
– Ты в порядке?
– Да, - говорю я, становясь красной как свекла .
– Я в порядке. Тиффани хотела, чтобы я тебе сказала, что, гм. Ей понравились твои пироги.
Чаз смотрит на меня, из-за темных бровей.
– О, - говорит он.
– Ну, это хорошо.
– Да, - говорю я, пытаясь восстановить душевное равновесие.
– Мне тоже они понравились. Хорошие ... пироги. Оба .
Я спрашиваю себя. Я действительно самый глупый человек на планете? Или только иногда чувствую себя такой?
– Великолепно, - говорит Чаз .
– Итак. Как проходит перерыв?
– Перерыв?
– неубедительно удивляюсь я.
– Да, - говорит Чаз, - Перерыв твой и Люка .
– О, перерыв!- За головой Чаза взрывается фейерверки разных удивительных форм, например, яблоки или целующиеся губы. А он даже не смотрит. Его взгляд прикован к моему лицу. Которое, как я надеюсь, уже не горит так ярко как огни на горизонте позади него.
– Хмм. Прекрасно, как я полагаю. Люку действительно нравится там. Он очень много работает. Но он знал, что его ждет.
– Хорошо - сказал Чаз, подняв пиво и делая глоток.
– Он всегда все просчитывал.
– Да, - говорю я .
– Ну, он просто делает это, чтобы помочь своему дяде.
– Да, - говорит Чаз .
– Правильно.
Я резко посмотрела на него .
– Что ты хочешь этим сказать?
– Что я хочу этим сказать?
– обороняясь переспрашивает он.
– Это ничего не значит. Я просто сказал, что ты права.
– Это прозвучало с сарказмом, - сказала я .
– Ну, а это не было сарказмом, - говорит он.
– Ты думаешь, что он отчаянно нуждался в любом оправдании, какое только мог получить, - говорю я, мои мысли стали ясными, как прозрачная океанская волна, - чтобы уехать из города и убежать от меня. Поскольку я душу его.
О Боже мой. Это происходит снова. Я имею ввиду, мой рот. Говорит без меня. О чем я говорю? Ведь, я знаю, конечно … это - то, из за чего я не сплю ночами — когда я должна была уже заснуть, уставшая перешивать швы весь день с Сильвией и Марисолью — я волнуюсь об этом.
Но почему из всех людей, я говорю это именно Чазу?
Чаз кажется задается тем же вопросом.
– Как много вина, ты выпила?
– спрашивает Чаз , смеясь, с недоверием.
– Нисколько!
– сказала я. Удивительно, но это правда. Кроме того, мне жаль, что я не замолчала. Но мой рот говорит без меня, как обычно.
– И ты не прав. Я не душила его совсем. Если и есть какая-нибудь проблема, так это то что, я не обращаю на него достаточного внимания. И кроме того я могу оспорить те слова, которые ты мне сказал в тот день.