Королева Жанна. Книги 4-5

Олов Нид

Наутро — это было двадцать шестого июня — Рифольяр доложил:

— Мои разведчики доносят, что лигеры со дня на день выйдут из Граана.

— Настала пора и коннетаблю прийти к нам, — сказала Жанна. — Я сама напишу ему.

Но кого послать? Адъютанты, и те начали разбегаться. Прелестный маркиз Магальхао бесследно исчез первым. Юный Адольф Викремасинг был послан в Венгрию и еще не вернулся. На остальных не хотелось даже смотреть.

Жанна решительно прошла на фрейлинскую половину.

— Анхела, — сказала она, — хотите вырваться из клетки?.. Я пошлю вас к Лианкару с важным письмом и надежным конвоем. Вернетесь вместе

с его армией.

Анхела не сумела скрыть своей радости:

— Благодарю за честь, Ваше Величество! Клянусь, я довезу письмо и отдам в руки коннетаблю!

Порешили, что Анхела выедет в ночь, с тем чтобы приехать в замок Фтирт на заре. Жанна послала Анхелу переодеваться, а сама велела вызвать шефа телогреев, графа Криона.

— Ваше Величество, сержант Келем самый надежный, — сказал Крион, выслушав ее. — Это ветеран из самых первых, а взвод его на отличном счету.

Анхела явилась в военном дилионском костюме, в плаще до пят, в берете на ухо, в боевом поясе с оружием — сияющая, готовая в огонь и в воду, прежняя Анхела. Жанна обняла ее и поцеловала в обе щеки.

— Анхелита, береги себя. Завтра к вечеру я жду от тебя ответа из Фтирта, слышишь?.. Эльвира! Погляди все-таки на этого сержанта Келема — способен ли он внушать доверие… Ну, прощай, Анхелита, счастливого пути…

Они выехали через ворота «у дороги на Синас» и свернули налево, чтобы выехать на дилионскую дорогу. Все было отлично. Анхела задремала в карете, завернувшись в плащ, не снимая рук с пистолетов. Сквозь дрему ей показалось, что карета описывает круг — все время сворачивает налево, — но она отогнала от себя эти вздорные мысли и окончательно заснула.

Ее разбудил внезапный внутренний толчок. Карета стояла, кругом был полный мрак. Она постучала в окно:

— Эй, сержант Келем, в чем дело?

— Мы уже прибыли, синьора. Опускают мост.

— Куда мы прибыли? Не может быть так скоро… — Но сержант, не отвечая, отъехал.

Что-то не так. Путаясь в складках плаща, Анхела лихорадочно принялась высвобождать свои пистолеты. Пока она возилась, карета двинулась, прокатилась под аркой и остановилась.

Дверцу распахнули, и чей-то голос произнес из мрака:

— Синьора де Кастро? Пожалуйста, вас ждут.

Кто ждет? Она осторожно выглянула, держа оружие наготове. В двух-трех окнах замка светились огоньки. При этом слабом свете она разглядела фигуру в плоской каске телогрея.

— Куда вы меня привезли?

— Это замок Гантро, сеньора…

Затрещала вторая дверца кареты, запертая ею изнутри. Анхела инстинктивно обернулась — ее схватили сзади. Двуствольные пистолеты в ее руках оглушительно бабахнули разом; она на время потеряла и зрение, и слух, а когда пришла в себя — ее крепко держали за руки.

— Измена! Ко мне, телогреи! — закричала она первое, что пришло в голову.

В ответ раздался взрыв хохота: именно телогреи и дежали ее. Кто-то скомандовал:

— Вниз ее, к канонику, живо!

Анхелу приподняли, подхватили под мышки и за ноги и бегом понесли в здание. Она была не столько напугана, сколько разъярена этим насилием: она молча извивалась, пытаясь дотянуться до рук негодяев хотя бы руками, но все ее усилия были тщетны. Наконец растрепанную, дрожащую от ярости, ее поставили на ноги и отпустили. Она отмахнула с глаз волосы и увидела какого-то священника. Но не на него она смотрела —

на письмо, которое было у него в руках.

— Не смейте трогать это! — закричала она, кидаясь (ее тут же схватили). — Это письмо Ее Величества к коннетаблю! Он должен получить его утром!.. Кто вы такой и как вы посмели задержать меня? Да пустите же… вы!..

— Жервасий, — негромко сказал священник. Вперед выступил сержант Келем. — Отвези, куда нужно. — Анхела с ужасом смотрела на бесстрастного телогрея. Священник сказал светским голосом:

— Синьора, нам совсем не интересно это письмо. Коннетабль получит его вовремя… Нам нужна ты, — голос его страшно переменился, — именно ты, Анхела де Кастро, испанская ведьма и лиходейка.

Он отошел к столу, на котором горел трехсвечник.

— Воистину сам Господь Бог, в неизреченной мудрости своей, предал тебя сегодня в наши руки… Посмотри на меня. Ты была тогда под маской, malefica [65] , но я-то был с открытым лицом. Ты узнаешь меня?

Анхела всмотрелась в это аскетическое бритое лицо.

— Диспутант! — вскрикнула она.

— Я вижу, ты узнала меня, — сказал Басилар Симт. — Но время диспутов прошло. Сегодня я член инквизиционного трибунала, и я буду допрашивать тебя, ведьма.

65

Ведьма, лиходейка (лат.).

Он смотрел на нее холодно и строго, без малейшего злорадства. Анхела вдруг почувствовала, что все это правда.

— No, no! — отчаянно завопила она, — No lo creo! Eso es sueno terrible, no lo creo! Nno-o!!.. [66]

Басилар Симт не повышал голоса:

— Это тебе не поможет. Когда ты поносила святую веру и издевалась над Божественным законом, ты прекрасно говорила по-виргински. Пойдем же.

Раскрылась низкая дощатая дверь в толстой стене, и Анхела увидела мрак. У ней стало пусто и тошно внутри. Телогреи поволокли ее под руки; она царапала ботфортами по плитам, шпоры звякали на ее ногах, пересчитывая ступеньки. Ее опустили на холодный каменный пол. Анхела лежала ничком, почти без сознания. Здесь пахло чем-то страшным; непонятно чем, но очень, до рвоты, страшным. Анхела с трудом приподнялась — и из груди ее сам собой вырвался пронзительный крик. Она увидела огромное желтое пламя, ей показалось, что костер этот сложен из железных прутьев. Она снова упала лицом на камень.

66

Нет, нет! Не верю! Это страшный сон, я не верю! Не-ет! (исп.).

Сверху раздался голос Басилара Симта:

— Ты слышишь меня, Анхела де Кастро?

Она не в силах была ответить, но пошевелилась. Она была в сознании, могла слышать. Голос раздался снова:

— Анхела де Кастро, ты обвиняешься в преступлениях против Бога и людей. Нам известно, что ты еще в Испании своими родителями-еретиками, сожженными на костре, и гнусным мавром посвящена была Диаволу. Наущенная Диаволом, ты приехала в Виргинию, чтобы служить своим лиходейством Иоанне ди Марека, лиходейке, как и ты. Отрицай, если можешь.