Королевский туман

Белоусова-Ротштеин Татьяна Д.

Седрик презрительно фыркнул.

— Да, да, мы знаем про этот комитет, — кивнул Джонс, — но там всё настолько мудрёно, а нам бы поскорее донести до правительства наши требования. Бывает так, что каждый день на счету, — он пылко взмахнул руками, как депутат-заднескамеечник, — Седрик Вам уже рассказывал про свинцовую пыль, но на спичечных фабриках еще хуже! Работа с виду не сложная, там рабочие окунают деревянные палочки в раствор фосфора. Но работать приходится в помещениях почти без вентиляции, там же раствор смешивают и нагревают, и там же сушат готовые спички перед расфасовкой. По четырнадцать

часов в сутки люди дышат испарениями этого фосфора, а ведь среди рабочих есть даже дети! Уже через несколько лет у таких рабочих начинают непрестанно болеть зубы и распухают десны, единственный способ прекратить их мучения, хотя бы на какое-то время, — выдирание всех зубов. Но если человек продолжает работать на спичках, а у большинства просто нет выбора — в работном доме еще хуже! — со временем фосфор накапливается в костях, и у бедолаги начинает светиться в темноте челюсть и другие кости. Районы, где живут спичечники, называют кварталами светящихся скелетов! Редко кто из них доживает до сорока лет. Но если организм крепкий и болезнь не охватывает все ткани, единственная возможность избавиться от мучений — удаление пораженной челюсти…

— Скажите, мистер Джонс, — лорда вдруг осенила очень своевременная идея, — а как обстоят дела на алхимических производствах? Так же ужасно?

— Ну, — аспирант моргнул, словно натолкнулся на невидимую стену, — там тоже работа не легкая, но профессор Адамас сам старается следить, чтобы у рабочих было всё необходимое.

— Но трудности и недовольство всё же есть, верно?

— Бывает…

— Скажите, Вы могли бы, в случае необходимости, организовать забастовку и, быть может, демонстрацию «алхимических» рабочих? — Джеймс весьма невежливо буравил Алекса взглядом.

А Седрик, в свою очередь, укоризненно взирал на него. Но молчал.

— Если будет необходимость, — пробормотал Джонс, явно не понимая, чего от него хотят, — но, по правде сказать, там сейчас нет такой необходимости, а вот на спичках…

— Знаете, я обязательно поговорю со своими коллегами в том комитете, — Джеймс решил идти напрямик. Низшие классы не понимают тонких намеков, с ними нужно договариваться проще, — но я хочу быть уверен, что на алхимических предприятиях люди готовы в нужный момент остановить производство.

Парень заметно помрачнел:

— В нужный Вам момент? — проявил он неожиданную для кокни сообразительность.

— Именно.

— Но… Профессор Адамас — мой учитель, — Джонс растерянно взглянул на Седрика, тот лишь неодобрительно цокал языком.

— Уверяю Вас, лично профессору это не навредит, — Джеймс улыбнулся как можно более дружелюбно, — я думаю, есть смысл Вам или кому-то из лидеров профсоюза выступить в Парламенте, в Палате общин.

— В Парламенте? — Алекс невольно оживился. Да, это, пожалуй, приемлемая цена за предательство учителя.

Джеймс сам приободрился от своей идеи. Не обязательно, конечно, что Адамас очень испугается, но это уже что-то!

— Сэр? — бесшумно оказавшийся рядом Огденс заставил его вздрогнуть. — Вас просят к аппарату.

— Да, Огденс, сейчас, — Джеймс решительно встал с кресла, — так как, мистер Джонс, мы договорились?

— Я… я должен посоветоваться с товарищами, — выпалил тот, вскакивая

следом.

— О, разумеется, — пока этого было вполне достаточно, — я не смею больше Вас задерживать. Седрик, мисс Агрэ, вы не проводите нашего гостя за меня?

Хмурый Седрик тоже поднялся и, не выпуская из рук стакан, повел гостя к выходу. Джая посеменила следом.

Уже поднимаясь по лестнице в кабинет, Джеймс поинтересовался у дворецкого:

— Огденс, откуда телефонируют? Опять из полиции?

— Нет, сэр. Сказали, что из министерства финансов.

Глава 19. Разящий демонов

— Милорд Леонидас? — голос Посланника, переданный через паутину проводов, звучал спокойно и дружественно. Но с оттенком тревоги, а тревога эта, в свою очередь, с оттенком раздражения.

Умение различать оттенки — вот что главное в общении с атлантийцами. Джеймс хорошо это умел, по крайней мере, надеялся, что умеет.

— Да.

— Итак, очевидно, той вещи у Вас до сих пор нет.

— Я ищу её, насколько возможно быстро, — ответил Джеймс, удивившись собственному спокойствию. Пожалуй, он имеет право на оттенок недовольства, ведь от того, что таинственные друзья на него давят, расследование не пойдет быстрее.

— О нет, милорд, — прошелестел ответ, — Вы ищете не вещь, а человека. При том, человека, которого мы не просили искать. Мы не просили Вас найти мистера Кинзмана. Мистер Кинзман для нашей миссии не нужен.

— Так уж и не нужен? — не сдержавшись, фыркнул Джеймс. — Но вещь пропала вместе с ним, следовательно, если я найду нападавших, то…

«То, возможно, узнаю кое-что важное о своём отце».

— Не вместе, но лишь в одно время, — поправил его Посланник. Терпеливо, как учитель глупого ученика, — Вы забыли, что о той вещи знали не только Вы и Ваш отец? Возможно, тот, кто ему помогал, теперь решил забрать ту вещь себе. Может быть, Вы просто ищите не того человека, Вам не кажется?

Джеймс почувствовал, как его охватывает злость на весь мир, на всех этих чудовищ, рыцарей, предателей и их интриги. Злость и одновременно бессилие.

— Мне кажется, этот человек скоро меня посетит.

В аппарате повисла тишина. Очень напряженная тишина. Но всего на секунду.

— Это очень хорошо, — изрек Уил, — Вы уже знаете его имя?

— Нет, — сухо ответил Джеймс, — а вы могли бы мне помочь, — добавил он чуть более резко.

— Это, прежде всего, Ваша задача, — возразил Посланник, — Ваше семейное дело, — и, смягчив наставнический тон, добавил, — но какая именно помощь Вас интересует?

Ах, как любезно!

— Я бы хотел еще раз поговорить с Вами о моём отце. Точнее, о его делах с мистером Кинзманом.

Джеймсу показалось, что собеседник усмехнулся, хотя, это вполне могли быть только помехи на линии.

— Я ведь объяснял, он не был с нами полностью откровенен, — ответил Посланник, — наши правила этого не требуют, скорее даже запрещают. Но, если Вам так нужно, я навещу Вас в ближайшее время, — его тон вдруг стал холодным и пронизывающим, как морской ветер, — надеюсь, Вы сознаете, что потеряли не только ценную вещь, но вместе с ней и своё будущее? Постарайтесь не потерять еще и жизнь.