Королевский туман
Шрифт:
Ваш друг и доброжелатель».
Джеймс еще раз перечитал третье анонимное письмо, затем аккуратно сложил его и убрал в портфель.
Вагон чуть подрагивал, до отправки поезда в университетский городок оставалось несколько минут.
Лорд задумался, кто из знакомых отца служил в Австралии примерно двадцать-двадцать пять лет назад? Стоит расспросить об этом Огденса. Джеймс не сказал бы, что дворецкий являлся самым доверенным лицом для предыдущего герцога Мальборо, но за столько лет службы Огденс мог просто что-то слышать. Может быть,
Впрочем, был ли кто-то по-настоящему доверенным лицом для его отца, Джеймс сомневался.
За окошком виднелась платформа и спешащие пассажиры. Они оживленно переговаривались, смеялись, спорили и спешили занять свои места в вагонах соответствующего класса. Они и не подозревали, что в их славном городе угнездился какой-то «могущественный враг». На острове во все времена больше всего опасались вторжения, но это вторжение, похоже, никто не заметил.
— Ах, вот Вы где! Едва успела, — а вот этого вторжения не заметил лично Джеймс. Точнее, заметил, но когда оно уже стало свершившимся фактом.
Мисс Лайтвуд, собственной персоной, вошла в купе и села напротив.
— Вам не кажется, что это просто непорядочно? — вместо приветствия спросила она, устремив на него строгий взгляд.
— Э, — Джеймс никак не ожидал её здесь увидеть и откровенно растерялся, — Вы имеете в виду цену на железнодорожный билет?
— Не надо паясничать, Вам это не идёт, — заявила она, скрестив руки на груди, — я имею в виду наше расследование. Почему Вы решили допрашивать очередного свидетеля без меня?
— Какого свидетеля, Адамаса? — опомнился Джеймс. — Но Вы же сами не желали с ним говорить, по Вашему мнению, в деле Кинзмана он совершенно бесполезен!
— Да, всё верно, — поморщилась мисс Лайтвуд, — но если Вы всё же решили его допросить, надо было предупредить меня.
Джеймс едва удержался, чтобы не воздеть руки к потолку и не воскликнуть «О, женщины!».
— Как Вы узнали, что я еду? — только лишь полюбопытствовал он.
— Телефонировала Вам сегодня утром, и Ваш дворецкий любезно сообщил мне, что Вы выехали в Университет и раньше пяти часов, вероятно, домой не вернетесь.
Джеймс понимающе кивнул. Огденса винить не за что, он не получал указаний держать в секрете поездку хозяина.
— Вы, полагаю, телефонировали, чтобы узнать на счет мистера Риплинга, — миролюбиво заметил он, — могу сказать, что уже договорился с ним, мы сможем побеседовать в эту субботу на открытии скачек.
— Прекрасно, — отозвалась она без малейшего энтузиазма, — смею напомнить, что я всё-таки эмиссар Банка Атлантии, не стоит относиться к моей должности с пренебрежением.
— У меня и в мыслях такого не было! — вскинулся Джеймс. — Если позволите, я схожу к проводнику за чаем.
— Будьте так добры, — милостиво разрешила леди фининспектор.
Вагон чуть качнулся и тронулся в путь. Мимо окна пронеслось белое облако пара. Джеймс поспешно вышел в коридор и направился к проводнику,
Когда он вернулся в купе с двумя стаканами чая, мисс Лайтвуд сидела всё в том же положении, сложив руки и устремив взгляд за стекло. По пути виднелись массивные нагромождения рабочих кварталов, вечно дымящие трубы фабрик, а чуть дальше тускло блестела желтоватая гладь реки. Но леди фининспектор, похоже, смотрела куда-то сквозь это всё.
— Мисс Лайтвуд, — Джеймс вежливо улыбнулся, ставя чай на столик и садясь на своё место, — позвольте спросить, если это не тайна. Как Вы попали на службу в наш Банк?
Рената оторвала взгляд от неведомых далей и рассеяно мотнула головой.
— Всё еще считаете, что я совсем непохожа на финансового инспектора?
— Признаться, да.
Она опять задумалась, словно подбирая верные слова.
— В детстве у меня проявились несвойственные для девочки способности к математике, эти способности не покинули меня и в женском колледже. А затем наш почтенный Банк поддался нелепой моде доверять женщинам истинно мужскую работу. И вот результат, — она усмехнулась.
— Я лично не удивлюсь, если скоро премьер-министром у нас станет женщина, — откровенно соврал Джеймс.
— О, в этот день Атлантия погибнет, — мисс Лайтвуд, как оказалось, имела чувство юмора. Но, опять посерьезнев, она быстро отпила чаю, словно на что-то решившись, — признаться, дело не только в способностях и моде. Сама история Банка Атлантии всегда казалась мне очень… притягательной.
— Притягательной? — переспросил лорд светским тоном, внутренне насторожившись. — Что Вы имеете в виду?
— Ну, для начала, то, что все знают, — она оперла локоть о столик и принялась тихо помешивать ложечкой давно растаявший сахар. — В конце семнадцатого века, после Доброй революции, был заключен договор между почти обанкротившимся правительством бывшего короля Якова и группой финансистов, прибывших с Вильгельмом Оранским. Учреждался Банк с правами приема вкладов, учета векселей и выпуска билетов на предъявителя, соответствующих определенному весу металла. Взамен новый Банк выдавал правительству столько денег, сколько требовалось, беря в качестве залога будущие налогообложения граждан, — она оставила ложечку и посмотрела на Джеймса с каким-то неясным вопросом, — по сути, законом был разрешен выпуск государственной валюты в частных интересах.
— Хм, — протянул он, пытаясь понять, куда она клонит, — мне кажется, это несколько упрощенное описание. Уже тогда существовали Королевское казначейство и парламентский комитет по финансам, Банк Атлантии подчинялся и подчиняется им.
— Да, пожалуй, на самом деле всё не так просто, — промолвила она, продолжая смотреть на него вопросительно.
Джеймс обратил внимание, что темные круги у глаз Ренаты сегодня приобрели совсем уж нездоровый синеватый оттенок, а прическа не отличается аккуратностью.