Королевство грешников
Шрифт:
Были ли правдой какие-либо из его слов о своем уважении ко мне? Лгал ли он с первого дня?
Интересно, была ли его привязанность к собственной матери тоже притворной?
Он направляется ко мне уверенными шагами, излучая силу и гордость, как король, которым он и является.
— Куда ты ходила? — спрашивает он, стоя передо мной, засунув руки в карманы.
Я сохраняю спокойное выражение лица, но внутри меня все горит от опустошения и раздражения. Он надевает свою фальшивую маску, чтобы бросить грязь мне в глаза. Чтобы снова ранить
— В туалет.
Он кивает и оглядывается.
— Нам нужно возвращаться. Уже поздно.
Я киваю в ответ и беру его под руку, когда мы выходим на улицу. Как только мы садимся в машину, он снимает маску. Мой взгляд прикован к пустым улицам его королевства.
После нескольких минут абсолютной тишины его телефон начинает звонить. Он сразу же берет трубку, как будто ждал этого, и отвечает. Хотя он ничего не говорит. Голос с другой стороны приглушенный, но я слышу имя Николай.
— Передай ей мои соболезнования, и мы позаботимся об организации похорон. Скажи ей, чтобы она не беспокоилась об этом, — бормочет он и вешает трубку, прежде чем посмотреть на проплывающие улицы.
— О чьих похоронах ты говорил? — Спрашиваю я, не в силах больше скрывать свое любопытство.
— Николая. Он умер от сердечного приступа несколько минут назад, — говорит он монотонным тоном, как будто это обычный разговор.
Я хмурюсь, чувствуя, что что-то в этом не так. Он потерял одного из своих сотрудников, и на его лице не написано ни малейшего признака настоящего сочувствия.
— Он действительно умер от сердечного приступа?
Он поворачивается ко мне, бросая непонимающий взгляд, прежде чем наклониться вперед. Он нажимает кнопку, и я слышу, как поднимается экранное окошко, предоставляя нам уединение от его водителя.
— Что заставляет тебя думать иначе? — спрашивает он с ноткой угрозы в голосе.
— Ты просто кажешься таким спокойным. Все присутствующие выглядели так, будто готовы отдать жизнь за Братву. Тем не менее, у тебя нет никаких признаков эмоций от новостей. Ни сочувствия, ни уважения.
Внезапно он хватает меня за талию, поднимает и сажает к себе на колени. Одной рукой он крепко обхватил мои бедра другой, снимая с меня маску, прежде чем они зарылись в мои волосы. Я смотрю на него сверху вниз, когда он прижимается своим лбом к моему.
В тот момент, когда между нами возникает напряжение, мои гнев и боль начинают медленно угасать. И когда мои глаза встречаются с его, я не могу не думать о мальчике, которого я встретила той ночью.
Тогда он выглядел таким израненным и сломленным. Я так боялась даже прикоснуться к нему, думая, что он разобьется, как стекло, прямо у меня на глазах.
Как этот сломленный мальчик может быть таким безжалостным и бессердечным сегодня?
Что изменилось?
Я чувствовала это… связь… страстное желание. Я чувствовала все это с того дня, как он пленил меня, но я не была готова признать это. Теперь все эти эмоции
— Такова реальность, Элиша. Ты не можешь доверять даже своим близким. Все охотятся за тобой в ту же секунду, как видят, что ты правишь своей жизнью, контролируешь ее, а не становишься рабами, как они, — шепчет он, покрывая поцелуями мои щеки.
Все мое тело начинает разогреваться от жара желания. Я закрываю глаза, делая глубокие вдохи, чтобы подавить его, но его губы перехитряют мое отвлечение. Его хватка вокруг моей талии усиливается, и я чувствую, как его эрекция упирается в мою задницу.
— Итак, ты организовал заговор с целью убийства, чтобы сохранить свое королевство на месте, — бормочу я.
Он сжимает мои волосы в кулак, заставляя меня ахнуть, когда он наклоняет мою голову ближе к себе. Он облизывает губы. Его голодные глаза встречаются с моими.
— Я лучше убью кого-нибудь, чем стану добычей. Я был там однажды и чертовски уверен, что никогда не захочу возвращаться. Я никогда ни перед кем не буду преклоняться.
Он был там, и я знаю это, потому что терпела эту слабость вместе с ним. Ночь за ночью я навещала его, рискуя собственной жизнью, просто чтобы убедиться, что его раны залечены.
Но, к сожалению, я была ослеплена его добротой, я попала в ловушку его невинности и не заметила своего падения, пока не стало слишком поздно. Я была такой дурой, что излила ему свое сердце.
— Ты мне доверяешь?
— Больше, чем себе.
— Ты любишь меня?
— Больше, чем ты меня.
Любовь. Доверие.
Для него все бессмысленно. Для него это не что иное, как способ подкупить меня. Поймать меня в свои сети, пока он на свободе.
Я чувствую, как его рука скользит в разрез моего платья, продвигаясь все дальше, пока костяшки его пальцев не касаются кружева моих трусиков.
Он издает горловой стон, прежде чем цепляется пальцами за петлю и разрывает ее. Я прерывисто дышу, чувствуя, как смесь похоти и гнева нарастает в моих нервах. Несколько дней он трахал меня, и я позволяла ему. С каждым проведенным нами интимным моментом я чувствовала, как мое потерянное "я" понемногу возвращается назад.
Но сегодня я хочу трахаться без всякой привязанности.
Я хочу ненависти. Боли. Вожделения.
Я хочу всего этого и зажигаю нас обоих, как будто завтра не наступит. Атмосфера вскоре меняется, и я устраиваюсь поудобнее у него на коленях, ерзая перед ним. Я вытаскиваю шпильки, распуская волосы. Обхватив ладонями его лицо, я впиваюсь ногтями в его тонкие губы, вызывая шипение сквозь его стиснутые зубы. Его похотливые глаза обжигают мое тело, в то время как его руки обхватывают мою задницу, сильно сжимая ее. Машина начинает замедляться, показывая, что мы подъезжаем к его дому.