Королевство грешников
Шрифт:
— Я хочу трахаться. Прямо здесь, прямо сейчас, — шепчу я и покусываю его нижнюю губу. Его ноздри раздуваются, в глазах вспыхивает голод, прежде чем он снова щелкает выключателем.
— Припаркуйся на подъездной дорожке и уходи. Не открывай нам дверь и не говори охране…
Я качаю головой. Его глаза расширяются от удивления, когда он понимает, что я имею в виду. Пусть его люди также знают, какой хреновой я могу быть.
Между нами на несколько секунд повисает тишина, если не считать нашего прерывистого дыхания, прежде чем он заговаривает снова.
—
Машина останавливается, и я слышу, как водитель что-то быстро говорит по-русски, затем раздается несколько шагов, пока до нас не доходит полная тишина.
Без дальнейших раздумий я крепко целую его, выплескивая все накопившиеся эмоции, которые я сдерживала. Мои пальцы запускают пальцы в его густые волосы, крепко сжимая их. Я уверена, что причиняю ему боль, но мне все равно.
Он целует меня изо всех сил, ведя себя как голодный хищник, который не может насытиться мной. Он облизывает мою шею от задней части уха до выпуклостей моей груди. Я дрожу. Мои бедра вращаются напротив его эрекции в клетке. Я чувствую, как его глаза сверлят меня, пока он продолжает лизать мою кожу.
Максвелл обхватывает мою грудь через платье, разминая и пощипывая сосок почти болезненным способом. От этого я становлюсь еще более влажной. Я закрываю глаза, чтобы избежать этих скрытых фальшивых эмоций. Бретельки спадают, делая платье свободным и давая Максвеллу возможность взять в рот мою обнаженную грудь. Он сильно сосет, обводя языком мой сосок. Я откидываю голову назад с громким стоном. Его губы сжимаются сильнее, заставляя мой разум сходить с ума от предвкушения.
Возьми его под свой контроль. Слова Реи эхом отдаются в моей голове, возвращая меня к реальности. Он, как всегда, контролирует мое желание. Не сегодня.
Я обхватываю его лицо и с хлопающим звуком отрываю от своей груди. Выгибая спину навстречу его руке на моей заднице, я хватаю его за волосы, заставляя его голову запрокинуться назад.
Мы оба продолжаем тяжело дышать, в то время как наши глаза темнеют, впитывая друг друга желанием, наполняющим наши тела, и жаждой нашей собственной одержимости.
Не сводя с него глаз, я дергаю его за галстук и расстегиваю белую рубашку так, что пуговицы отваливаются. Мои пальцы скользят вниз по его телу, ногти царапают кожу. Я снимаю напряжение со своих нервов, причиняя ему боль. Он шипит, но совсем не возражает. Его покрытая чернилами кожа краснеет, мои ногти оставляют следы, прежде чем мои руки начинают расстегивать его брюки. Его мозолистые пальцы блуждают по моей обнаженной спине, посылая мурашки по позвоночнику.
Взяв его твердый член в руку, я провожу по нему несколькими движениями. Звук его сдавленных стонов, когда я сжимаю его, подобен музыке для моих ушей. Он такой твердый, что его вены лопаются на коже, а сверху вытекает преякулят. Проводя большим пальцем по головке, я собираю липкую сперму, прежде чем обсосать ее дочиста.
Максвелл точно вот-вот сойдет
— Я хочу трахаться, поэтому мы трахаемся по-моему, — шепчу я.
Задрав платье, я сажусь на его ноющий член, позволяя своим влажным губкам киски смазывать его, двигаясь взад-вперед.
— Черт, — шипит он, закрывая глаза, когда его пальцы впиваются в мою кожу. От трения у меня сжимаются внутренности, сильное желание заставляет пот стекать с затылка. — Введи мой член в себя. Прямо сейчас, — приказывает он, хрипло дыша.
Я качаю головой с мрачной усмешкой, хватая его за шею.
— Не все должно идти по плану короля.
Он выгибает бровь.
— Почему это?
— Даже у королевы есть свои потребности. Я несколько дней терпела твою боль и превратила ее в удовольствие. Сегодня твоя очередь отплатить тебе тем же.
Он ухмыляется, но это выражение тут же сменяется гримасой боли, которую причиняют мои ногти.
Мое желание начинает стремительно расти, и я становлюсь все более влажной с каждым ударом по его пульсирующему члену. Не в силах больше терпеть, я беру его член, направляю его к своему центру и опускаюсь ниже.
Мы оба стонем, запрокидывая головы назад. Он притягивает меня ближе, прежде чем я продолжаю медленно двигаться вверх и вниз, ощущая сладкую-сладкую боль.
Но когда я снова смотрю на его лицо, его глаза закрыты, губы приоткрыты, он плавает от удовольствия, и его предательство снова поражает меня.
Я начинаю двигаться быстрее и жестче. Он стонет и хрюкает, не сводя с меня своих темных глаз.
Сейчас ему почти не больно, но когда придет время, он поймет, что я на самом деле чувствовала, когда он бросил меня. Он поймет истинное значение агонии и заброшенности.
— Почему ты оставил меня одну, когда я нуждалась в тебе больше всего, Максвелл? Тебе было недостаточно моей любви? — Мысленно спрашиваю я его, хотя знаю, что он не сможет ответить.
Ярость подпитывает мои движения и желание причинить ему боль. К этому времени я чувствую, как кровь сочится из его кожи.
— Гребаный боже, — громко стонет Максвелл и тоже начинает двигать бедрами, превращая боль в ошеломляюще желанную.
Звуки шлепанья нашей кожи, сопровождаемые моими громкими стонами и его стонами, наполняют атмосферу.
— Ах! Быстрее, — хрипло шепчу я.
Он набирает темп, заставляя нас обоих достичь предела интенсивности. Он протягивает руку и обхватывает мое лицо ладонями, чтобы приблизить меня, прежде чем завладеть им своим ртом, его язык овладевает мной.
— Черт возьми, ты чувствуешься божественно каждый гребаный раз, когда я внутри тебя, — хрипит Максвелл. Я стону в ответ. Это действительно божественно. Каждый раз это похоже на рай. Но предательство слишком глубоко.
Я пытаюсь отключить свой разум и сосредоточиться только на том, как причиняю боль Максвеллу, используя его тело для своего удовольствия.