Королевство грешников
Шрифт:
Чья потеря годами вызывала чувство вины в моем сердце. И, видя ее живой, я чувствую, что сплю.
— Рея… — Я шепчу это имя.
Рея. Моя сестра-близнец.
Моя сестра, которую я потеряла много лет назад. Моя сестра… образы разрубленных частей тела преследуют меня день и ночь.
Но вот она здесь. Стоит живая и дышит в черном платье, только волосы у нее другие. Теперь они рыжие. Маска свободно свисает с ее руки.
Я качаю головой с закрытыми глазами.
— Этого не может быть на самом деле. Я сплю. Это…
Я чувствую тепло
Она все еще там. Моя сестра все еще здесь.
Я оборачиваюсь, слезы затуманивают мое зрение, мне кажется, что в любую минуту она может раствориться в воздухе.
Но она не исчезает.
Прежде чем я успеваю подумать, я тут же обхватываю ее руками, заключая в объятия. Я чувствую ее руки вокруг себя, наши лица утыкаются в шеи друг друга.
Я крепче сжимаю ее в объятиях, все еще боясь ее исчезновения. Я не знаю, как долго мы так остаемся, но для меня это кажется вечностью.
Наконец, мы оба отстраняемся и смотрим друг на друга со слезами на глазах. Я обхватываю ее плечо, затем лицо, снова и снова убеждая себя, что это не сон. Моя сестра жива.
— Это действительно я, Элиша. — Она хихикает, берет меня за запястья и целует в ладонь.
Я проглатываю комок в горле и прижимаюсь своим лбом к ее лбу.
— Мне так жаль, Рея. Я… я никогда не смогу описать тебе, как мне жаль, что я не защитила тебя. — Новая слеза скатывается из моего глаза.
Она качает головой.
— Это не твоя вина, Элиша. Никогда не вини себя. Наши судьбы были слишком жестоки, чтобы разлучить нас.
Мое сердце все еще несет бремя вины, и никакие утешения никогда не снимут его. Я откидываюсь назад и неуверенно улыбаюсь ей, касаясь выбившихся прядей ее теперь уже рыжих волос.
— Когда ты решила сменить цвет волос? — Я спрашиваю с улыбкой сквозь слезы.
Она хихикает.
— Просто подумала, что после стольких событий необходимы перемены. — Она смотрит на меня сверху вниз с гордой улыбкой. — Ты выглядишь такой красивой… — Ее слова затихают с ноткой беспокойства в голосе.
Мои брови в замешательстве хмурятся.
— Что случилось? Все в порядке? И как ты здесь оказалась?
Я задаю вопросы, которые застряли у меня в голове с той минуты, как я увидела свою сестру.
Она оглядывается через плечо на дверь, прежде чем подойти к ней и запереть. Когда она возвращается, все ее поведение мгновенно меняется.
Атмосфера становится все более серьезной и напряженной, заставляя мои нервы напрягаться от беспокойства и внезапного страха.
— Рея, что происходит? Ты пугаешь меня, — шепчу я.
Она облизывает губу и тяжело вздыхает.
— Я думала, что расскажу тебе об этом постепенно, но у нас не так много времени.
Я крепко держу ее за локти, чувствуя, как волнение черными чернилами растекается по моей душе.
— Ты в опасности, Рея? Если да, то скажи это прямо сейчас. На этот раз я могу помочь тебе. Я знаю кое — кого, кто поможет нам…
— Ты говоришь о Максвелле Резникове? — она завершает мое предложение.
— Откуда ты знаешь?
Она кивает, прерывисто
— Потому что я встретила его до тебя, и мы тоже немного сблизились.
— Что значит «вы с ним сблизились»?
— Я работаю в баре в его клубе «Андеграунд», и мы там познакомились. И вскоре мы стали по-настоящему близки, и я переспала с ним. — Я не должна была чувствовать никакой боли, услышав это, но по какой-то неизвестной причине… это причиняет боль. Мне больно сознавать, что Максвелл спал с моей сестрой, хотя он и не знал, что она моя родственница. Комок в моем горле переполняет эмоции, в то время как мое сердце бьется быстрее, чем у лошади. — Но потом я ушла от него, потому что не хотела быть с таким монстром, как он. — Он не монстр. Я чуть не сказала. — Но потом я увидела тебя той ночью с ним. Я была на той же улице и увидела, как ты бежишь навстречу полиции. Я сама не могла поверить, что ты действительно здесь и жива. Я спешила к тебе, но Максвелл добрался до тебя раньше и просто забрал.
— Тогда почему ты не пришла к нему домой и не забрала меня?
Она прикладывает ладонь к моей правой щеке.
— Ты хорошо знаешь, что я не могла так рисковать. Он пахан. Он правит каждым уголком России. Если бы он даже сказал случайной женщине застрелить меня, то она бы, не колеблясь, сделала это. Нам обоим нужно быть в безопасности, чтобы выбраться отсюда. Ничем нельзя рисковать, когда речь идет о Максвелле.
— Рея… поверь мне в это. Я работаю с Максвеллом уже несколько недель, и он другой. Он может всегда носить маску сатаны для всего мира, но под ней… есть кое-кто, кто может нам помочь.
Она фыркает, закатывая глаза.
— Я знала, что это произойдет. Я надеялась, что он не обведет тебя вокруг пальца и не сделает своей марионеткой.
Я энергично качаю головой.
— Ты все неправильно понимаешь, Рея. Он…
— Что он имеет против тебя, Элиша? Знает ли он обо мне? О нас? Он угрожал тебе моей жизнью?
Я качаю головой.
— Не думаю, что он знает о нас.
Она хмурится, и я чувствую, как в ее голове за версту перебирают мысли, просто чтобы разгадать стоящую за этим тайну.
— Это твоя свобода? — спрашивает она.
Я опускаю глаза от чувства вины, прекрасно понимая, что заслуживаю жить в страданиях из-за потери своей сестры, и все же я хочу свободы… нормальной жизни с ней в ней.
Мое молчание является ответом на ее вопрос, и она невесело хихикает.
— Браво, Максвелл. — она медленно хлопает в ладоши. — Ему потребовалось всего несколько дней, чтобы взять тебя под свой контроль.
Я сглатываю, облизывая пересохшие губы.
— Ты все неправильно понимаешь, Рея. Я не знаю, как долго ты его знаешь, но он не тот человек, которого знает мир, — говорю я, и мой тон становится оборонительным и агрессивным. — Мир ничего ни о ком не знает. Мы с тобой обе очень хорошо знаем это с того дня, как нас похитили. Нормальность — это миф. Тьма, боль, коррупция и ложь — это реальный фасад, из которого построен мир. Но пока ты горд, силен и безжалостен, эта тьма может быть прекрасной.