Королевство Изгнанных
Шрифт:
— Можешь попробовать, но я бы не советовал. В Круоре повсюду есть глаза, — указав на стены, где, казалось, в ответ на его слова задержались тени, он поднялся по лестнице. — Иди. Съешь что-нибудь.
Когда он повернулся ко мне спиной, мой взгляд сразу же остановился на двойных дверях, ведущих в Китский лес. Я могла бы убежать. Попытаться сориентироваться в запутанном лабиринте лиан и деревьев, хотя у меня не было ни малейшего представления, как мы сюда попали. Вихрь в мгновение ока затащил нас сюда, но мы могли бы преодолеть
Блуждать в одиночестве по ночному лесу, без еды и с низким уровнем энергии у Айки, было не самым разумным решением. Не с монстрами, прячущимися в проклятом лесу в ожидании такой лёгкой добычи, как я.
Повернувшись к лестнице, я заметила, что Озиас наблюдает за мной с лёгкой улыбкой.
— Спокойной ночи, — я помахала рукой.
Он издал ещё один тихий смешок, а затем скрылся в коридоре. Отказавшись от мысли о побеге, я направилась на кухню. В поместье было тихо. Маслянисто-жёлтые огни мягко светились в конце коридора, и мой желудок напомнил мне, чтобы я ускорила шаг. Когда я на цыпочках подошла к отверстию, до моих ушей донёсся тихий глухой стук.
Спрятавшись в тёмном углу коридора, я заглянула в кухню. Одетый в чёрные облегающие брюки и кремовую тунику с длинными рукавами, Нок стоял над разделочной доской с зазубренным ножом в руке. Закатав рукава до локтей, он нарезал свежеиспечённую буханку хлеба. Лезвие мягко звякало каждый раз, когда задевало доску, а кубики льда в пустом стакане рядом с ним содрогались.
Я повертела на пальце кольцо из розового золота. Нок был не похож ни на одно существо, которое я когда-либо видела. Высокий, с точеным подбородком, достойным заточки лезвия, он возвышался над столом. Даже то, как он нарезал хлеб, так точно и плавно, пахло опасностью. А потом он полностью разрушил эту иллюзию, начав тихо напевать колыбельную. Я не узнала мелодию, но мягкие ноты заставили его губы изогнуться в улыбке, и видимое напряжение в его шее растаяло. Его взгляд смягчился, словно он погрузился в воспоминания. Видел, чувствовал что-то за пределами моего понимания.
А потом у меня заурчало в животе.
Его пение мгновенно стихло, но он не отвел глаз от буханки хлеба. Мускулистые предплечья напряглись, и он отложил нож в сторону.
— Ты же знаешь, что я тебя слышу.
Сердце подскочило к горлу. Я застыла, не смея пошевелиться.
Взгляд острых и пытливых глаз — цвета эбенового дерева, с металлическим блеском, как у драгоценного камня гематита, сверкающего на солнце, — резко обратился в мою сторону, а потом ускользнул в сторону.
— Когда ты ела в последний раз?
Я прижала кулак к своему пупку. Если бы только мой желудок молчал. Было что-то милое в том, как всё его тело смягчилось от этой песни. Но сейчас... он был холоден как лёд.
Может быть, я ошибалась. Озиас был тёплым, когда я не ожидала ничего, кроме резких слов. Возможно, Нок будет таким же. Выйдя на свет, я направилась к свободному барному стулу.
— У меня была возможность съесть ягнёнка, но я решила, что лучше умереть с голоду, чем рисковать заболеть.
Эти
— Неужели?
Он сменил хлеб на мясо и потянулся за гладким разделочным ножом. Он начал нарезать мясо, не глядя. Его нервирующий взгляд был направлен на меня. Ловкие пальцы двигались с лёгкостью, а мой пульс участился в ответ.
— Да. Разве ты не порежешься таким образом?
Мои мысли вернулись к тому моменту, когда он навис надо мной, его шея была так близко, что я могла видеть вены под его кожей. Если бы только я могла сделать его кровь частью нашей сделки. Но это было бы не добровольным даром. Мне нужен был другой вариант, другой путь.
Пожалуйста, порежься. Порежься и позволь мне притвориться, что я беспокоюсь о тебе. Позволь мне взять салфетку и вытереть кровь, чтобы я могла сохранить её для укрощения. Пожалуйста.
Он выдержал мой взгляд, и на его губах появилась далёкая улыбка.
— Весьма маловероятно. Хочешь бутерброд?
Он начал работать над белым сыром.
Играя с кольцом, я молилась, чтобы он промахнулся.
— Конечно.
— Что это?
Он кивнул в сторону моего кольца, а затем вытащил две тарелки из верхнего шкафа и отложил нож в сторону. Разочарование застряло у меня в горле, и я проглотила раздражённый вздох, прежде чем он смог выдать меня. Нок поставил перед собой посуду и начал формировать бутерброды.
— Просто кольцо.
Я спрятала руку под край столешницы. Розовое золото с опалом, покоящимся над тонким ободом, было подарком, который я лелеяла больше всего на свете. Оставшийся кусочек моего прошлого, который я не могла выбросить.
— Ты часто готовишь?
Нок вскинул бровь.
— Я бы не назвал это готовкой, но в любом случае ответ "нет".
Он поставил передо мной тарелку. На толстых ломтях хлеба лежали кусочки ветчины и сыра. У меня потекли слюнки, и я вонзила зубы в бутерброд раньше, чем он смог бы его отнять.
А потом я остановилась, недоеденная еда застыла у меня во рту. Я почти забыла, где нахожусь. Для какой работы его наняли. Несмотря на то, что я видела, как он готовил еду, всё ещё существовала вероятность, что он её отравил. Может быть, он дважды подумал о нашем соглашении и решил, что ему лучше обойтись без хлопот. Я должна была позвать Тилу из царства тварей и дать ей проверить мою еду.
Нок изучил бутерброд в моих застывших руках, а затем взглянул на моё сморщенное лицо. Он откусил кусочек от своего бутерброда.
— Я не травлю гостей, если они не забывают свои манеры за столом.
Я заставила себя сглотнуть.
— Возьму на заметку.
Слабая улыбка тронула его губы.
— Я так понимаю, тебе уже довольно давно приходится прикрывать свою спину.
— Мхм.
Посчитав еду безопасной, я продолжила есть более цивилизованно.
— С чего так?
Я приподняла одно плечо.
— Никто не совершенен. Я сотворила несколько плохих вещей.
Нок некоторое время смотрел на меня, а потом отложил свой бутерброд.