Королевство Изгнанных

Мартино Максим М.

— Мне очень жаль. Вряд ли бы он бездействовал, даже если бы я попросила.

— Наверное, ты права, — Кост сплёл пальцы в перчатках. Руки напряглись, как будто он делал это, чтобы не задушить меня. — Но это не значит, что ты поступила правильно.

— Я пойду за ним, — Калем последовал за Ноком в темноту.

— Ты тоже иди, — Кост склонил голову в сторону Оза. — Одним неверным замечанием Калем может случайно вывести Нока из себя, а это последнее, что нам сейчас нужно, — он снова перевёл на меня свой жёсткий взгляд. — Мы скоро встретимся.

Оз

покачнулся на месте, беспокойство исказило его лицо.

— Хорошо, только поторопитесь.

Тёмные щупальца поглотили его, и он исчез.

Кост опустился на колени рядом со мной, и моя тварь издала низкий предупреждающий рык. Кост невозмутимо приподнял бровь.

— Я не хочу причинять ей боль, — Миад фыркнул, а затем встряхнул своей пернатой гривой.

— Он меня защищает. Это займёт некоторое время, — сказала я. Глядя мимо Коста, я заметила брошенную сумку на краю джунглей. — Бинты?

— Феликс наложит повязку, но рана глубокая. Сначала надо её почистить, — он встал и отошёл к сумке, и стал рыться в её содержимом. Захватив с собой прозрачную стеклянную бутылку и тряпку, он вернулся. — Алкоголь. Не самый хороший.

— Кост… — я с трудом подбирала слова.

— Просто скажи мне, почему, — его слова были хриплыми.

Ловкими пальцами он откупорил бутылку и сунул в неё конец тряпки. На секунду перевернул её вверх дном.

— Что почему?

Он стиснул зубы.

— Почему ты решила встретиться с этой опасностью в одиночку?

— Потому что так надо было. Требуется укрощение...

— Это чушь собачья.

Он смерил меня взглядом, одновременно прижимая тряпку к моей ране. Я вскрикнула от внезапного укуса, и Миад зарычал. Свободной рукой я погладила зверя по морде. Он присел на корточки и стал наблюдать, не сводя настороженного взгляда с Коста.

— И с чего это вдруг чушь собачья? Я должна была подойти к нему одна. Другого выхода не было.

Кост вонзил ткань глубже, и я зажмурилась. Я открыла глаза только тогда, когда его бурлящие слова ранили сильнее, чем ожог.

— Потому что ты могла бы нам сказать. Ты должна доверять нам.

— Доверять тебе? А не ты ли на днях сказал мне, что ненавидишь меня.

Обида тяжело легла мне на душу.

— Я ненавижу, что ты подходишь. Я не ненавижу тебя, — давление на мою рану уменьшилось, а вместе с ним и острота его взгляда. — Я хотел, чтобы это был я. Но нельзя вставить неправильный фрагмент в картину, если его там не должно быть.

Мой ответ умер. Я боролась с его признанием, не зная, что ответить. Что я вообще могла сказать? Прости? Это казалось таким пустым и бессмысленным по сравнению с любовью, стоящей за его словами. Тем не менее, он продолжал говорить болезненно низким голосом:

— Вот почему я так зол. Потому что мне не всё равно, а ты только что подвергла Нока, всех нас, ужасному испытанию. Ты лишила его возможности выбирать. Реагировать. Защищать.

Ты показала ему, что не можешь доверять ему и не веришь, что он услышит тебя. Ты поставила свои потребности и желания на первое место. Когда на самом деле всё, что он делает, это ставит потребности и желания других людей выше своих собственных.

Я судорожно сглотнула. С трудом.

— А я и не думала... Я не думала, что его это волнует.

Борьба исчезла из глаз Коста, и он фыркнул.

— Он слишком беспокоится. Он просто никогда этого не показывает.

Сняв тряпку, он осмотрел мою рану. Сменил тряпку на бутылку и облил всё вокруг спиртом.

Слёзы жгли мне глаза.

— Как можно любить того, кто не позволяет себе любить тебя в ответ?

Кост замер, рассматривая меня. Он прижал тряпку к моей коже, вытирая излишки жидкости.

— Безопаснее любить того, у кого никогда не будет возможности разбить тебе сердце.

Мой позвоночник согнулся под тяжестью его слов.

— Это так... трагично.

Его улыбка была едва заметной.

— Я сказал, что это безопасно, а не приятно.

Он отбросил тряпку в сторону и помахал ключом, вызвав Феликса. Кивнув, он направил свою тварь к моей ране.

— Нок просто великолепен. Он хитёр, умён и является исключительным лидером. Талмейдж сделал правильный выбор, поставив его во главе Круора. Никто другой не пожертвует собой так, как он, чтобы защитить нас.

Колючий язык Феликса прошёлся по моей коже.

— Но почему? К чему все эти жертвы и отрешённость?

— Он должен сам рассказать свою историю, — Кост пригвоздил меня взглядом. — Может быть, если ты окажешь ему доверие, он поделится ею с тобой.

Мой желудок сжался в комок. Он был прав. Кост всегда был прав.

— Хорошо.

— Если ты собираешься любить его, это значит верить в него. В его семью. Когда ты наконец сделаешь это, у нас больше не будет проблем.

В ушах у меня глухо звенело. Любовь? Я не любила его. Так ведь? Могла ли я любить его? Я не знала, достаточно ли я сильна. Не то что Кост. Я не могла полностью посвятить себя кому-то, у кого не было возможности ответить взаимностью на эти чувства. Но мне было не всё равно, это я точно знала. Может быть, когда всё это закончится, мне не придётся уезжать. Я могу остаться рядом с Круором. Я могла бы сохранить своих друзей и эту... семью.

Слабая улыбка промелькнула на моих губах, когда я посмотрела на своего маловероятного союзника.

— Ладно, Кост. Я тебя услышала.

— Хорошо.

Он встал и помог мне подняться. Затем он повернулся к Феликсу и раскрыл объятия, позволив своей твари прыгнуть к нему на грудь. Нежными пальцами он погладил пространство между его ушами.

— Пойдём. Нам нужно успеть на паром.

— Да.

Я потянулась к своему Миаду. Он уткнулся своей толстой головой в моё зажившее плечо, и я с запинкой шагнула вперёд, пытаясь сохранить равновесие.