Короли-чудотворцы. Очерк представлений о сверхъестественном характере королевской власти, распространённых преимущественно во Франции и в Англии
Шрифт:
Однако английские цифры, в целом столь внушительные, весьма разнообразны в деталях. Судя по всему, различия эти объясняются не характером источников, откуда они нам известны: королевские счетные книги при Эдуарде III велись не менее тщательно, чем при Эдуарде I, а в течение двенадцатого года царствования этого государя не менее тщательно, чем в течение восемнадцатого; самые низкие цифры, таким образом, столь же достойны доверия, что и самые высокие. В чем же причина столь резких колебаний?
Для некоторых годов эту причину назвать очень легко. Король воюет или путешествует и потому редко находит время для исполнения обряда, который, во-первых, носит сугубо мирный характер, а во-вторых, лишь в исключительных случаях совершается вне родной земли; порой в течение нескольких месяцев король вообще не имеет никакой возможности выказывать свою чудодейственную мощь. С 20 ноября 1283 по 19 ноября 1284 г. (12-й год царствования) Эдуард I возложил руки, как мы уже сказали, всего на 197 больных. Присмотримся к этому счету повнимательнее. Мы увидим, что 185 исцелений из этих 197 приходятся на период до 15 марта [193] ; дело в том, что именно в этот день Плантагенет въехал в Уэльс, стремясь довершить его покорение; он оставался там до 19 ноября. Из двенадцати оставшихся пациентов трое предстали перед королем во время его короткого пребывания на границе, в графстве Честер [194] ; остальные девять были, скорее всего, солдаты или принявшие сторону короля жители Уэльса. 983 больных, занесенных в королевские счетные книги за период с 20 ноября 1299 по 19 ноября 1300 г. (28-й год царствования), в реальности были приняты королем вовсе не в течение целого года. Упоминания
193
По правде говоря, эта цифра не может считаться абсолютно точной. Согласно реестру подаяний Е. А. 351, 15 король возложил руки на восьмерых больных в течение недели, начавшейся 12 марта (день памяти святого Григория — папы римского). Следует ли считать, что король имел с ними дело до 15 марта, то есть в Англии, или после 15 марта, то есть в Уэльсе? Я предпочел первый вариант, ибо он кажется мне более правдоподобным. Впрочем, и выбор второго варианта мало что изменил бы в общих выводах.
194
В неделю, начавшуюся 17 сентября (воскресенье перед днем святого Матфея).
В других случаях короли, насколько можно судить, уделяли мало времени целительному обряду потому, что неотложные дела почти не оставляли им досуга. С 25 января 1336 по 19 июля 1338 г. Эдуард III совершил чуть меньше 244 исцелений [195] ; замечательно, что этот период слабой чудотворной активности совпал с периодом чрезвычайно большой активности в области военной и дипломатической, — активности, связанной с подготовкой к войне с Францией. Точно так же в 1283–1284 гг., даже не пересекши еще границу Уэльса, Эдуард I благословил за четыре месяца всего 187 человек, гораздо меньше, чем обычно; вероятно, в основном он посвящал время беседам или отдаче важных распоряжений, призванных ускорить покорение старого кельтского края.
195
108 исцелений с 25 января 1336 г. по 30 августа 1337 г., 136 исцелений с 10 июля 1337 по 10 июля 1338 г., итого 244; однако один период находит на другой. Можно отметить, что в контрольной ведомости королевского Гардероба, охватывающей царствование Эдуарда III с восьмого по одиннадцатый год (Brit. Mus. Cotton Nero С VIII. Fol. 200 v° — 208), содержится «Titulus de elemosina» (Перечень милостыней. — лат.), который, распространяясь на время с 31 июля 1334 г. (восьмой год) по 30 августа 1337 г., не дает для периода с 31 июля восьмого года по 24 января десятого года, то есть с 31 июля 1334 по 24 января 1336 г. вообще ни одного упоминания о больных, подвергнувшихся королевскому прикосновению. Весь этот период Эдуард, полностью поглощенный шотландскими делами, провел в Шотландии или в Северных графствах.
Путешествия, войны, приготовления к войнам — эти случайные обстоятельства, объясняющие незначительность некоторых из приведенных нами цифр, — нимало не влияли на самую веру в могущество королевской руки. Мы знаем далеко не всё; нам неизвестны многие другие обстоятельства того же рода: болезни государей, дворцовые праздники, эпидемии, голод, опасность передвижения по дорогам, — которые могли и в другие периоды отвлекать королей от исполнения их чудотворных обязанностей или на некоторое время уменьшать наплыв подданных, жаждущих исцеления. Было бы неверным объяснять все или даже некоторые уменьшения общего числа людей, подвергнувшихся возложению рук в тот или иной период, некими колебаниями веры в чудо с исцелением золотушных. Три счета, оставшиеся от царствования Эдуарда III, содержат цифровые показатели, значительно уступающие тем, какие относятся к царствованию Эдуарда I; следует ли видеть в этом факте указание на упадок веры в королевское чудо? Нет, не следует, ибо ни один из периодов, отраженных в этих документах, нельзя назвать нормальным. Тем не менее, статистические данные, связанные с возложением рук, достойны внимания историка, желающего восстановить подробную эволюцию монархического верноподданства. Та картина этого чувства, которую рисуют литературные тексты и официальные документы, зачастую оказывается искаженной и никогда не вызывает доверия; напротив, счета английского и даже французского двора позволяют нам составить живое представление об этом чувстве по одному из самых непосредственных и характерных его проявлений; порой, в виде исключения, они отражают даже его колебания.
Начнем с Эдуарда II. Все авторы хроник, а вслед за ними и большинство современных историков стараются убедить нас, что этот государь, имевший посредственный ум, слабый характер и скверное окружение, подозреваемый в отвратительных пороках, вдобавок преданный своими ближними и закончивший жизнь самым жалким образом, был монархом непопулярным [196] . Однако эти свидетельства небесспорны; вполне возможно, что в них просто-напросто отразилась ненависть, которую питала к королю знать. А что думал простой народ? Обратимся к нашим счетам. Три цифры, которые они дают для царствования Эдуарда II, довольно низки, причем объяснить этот факт нельзя ни выездом короля за границу своей страны, ни военными приготовлениями [197] . Главное же, что цифры идут по нисходящей: в 1316 г. 214 больных, получивших благословение примерно за четыре месяца; с 20 марта 1320 г. по 7 июля того же года, то есть приблизительно за тот же отрезок времени, — только 93 больных; с 8 июля 1320 г. по 7 июля 1321 г., за целый год — всего 79 человек. 1320–1321 годы — это время, когда у слабого короля появляется противник в лице его племянника Томаса Ланкастера, личности также довольно посредственной, но из которой, однако, народное мнение сделало героя; после того, как 22 марта 1322 г. он погиб на плахе, ему стали приписывать различные чудеса [198] ; нет никакого сомнения в том, что начиная с 1320 г. популярность Эдуарда начала меркнуть, затмеваемая восходящей звездой его соперника. От государя, лишившегося авторитета, исцелений не ждали.
196
ТогИ Т. F. The place of the reign of Edward II in English history (Manchester Historical Series, XXI). 1914. P. 9: «Сочинители хроник нечасто соглашаются друг с другом, но выказывают поистине удивительное единодушие, описывая характер Эдуарда из Карнарвона».
197
Для вящей точности скажем, что с 20 июня по 21 июля 1320 г. Эдуард II ненадолго отлучился из Лондона и совершил короткую поездку в Пикардию (см.: Collectanea Archaeologica. 1861. Т. I. P. 135 sq.). Поэтому из того периода, — продлившегося с 20 марта по 7 июля 1320 г., — когда король прикоснулся к 93 больным, следует вычесть 18 дней, в течение которых он был в отъезде, а из 14-го года царствования (начавшегося 8 июля 1320 г.) — 14 дней, что, впрочем, не может существенно изменить общие выводы, относящиеся в первом случае к отрезку времени длиною в четыре месяца, а во втором — к целому году. Счет 10-го года царствования (с 8 июля 1316 г. по 7 июля 1317 г.) известен мне только по описанию, данному в изд.: Archaeologia. Т. XXVI. Р. 318 ff.; из этого описания следует, что король исцелял больных только в период с 27 июля по 30 ноября 1316 г.; отсутствие упоминаний об этой процедуре во все остальное время года кажется мне труднообъяснимым; возможно, дело тут в неполноте описания. Счет хранится в библиотеке лондонского Общества
198
Ср.: Davies J. С. The baronial opposition to Edward II. Cambridge, 1918.P.109.
Выше мы уже упоминали о том, что в 1299–1300 гг. чудотворная мощь, казалось, совершенно покинула Эдуарда I, лишь только он ступил на шотландскую землю: дело в том, что в ту пору почти вся Шотландия была охвачена восстанием против английских завоевателей. Рассмотрим, однако, как обстояли дела в том же краю в течение 32-го года царствования Эдуарда I (1303–1304). Покорение Шотландии завершается; многие бывшие противники переходят на сторону короля; в феврале сам регент и большинство графов сдаются; присоединение Шотландии становится привычным фактом жизни. До 25 августа 1304 г. Эдуард пребывает севернее Твида и благословляет за этот период (начавшийся 20 ноября 1303 г.) не менее 995 больных. Трудно предположить, что в число этих страдальцев входили исключительно англичане из королевской свиты; наверняка там было и немало шотландцев. Многие жители прежде непокорного края начинали признавать Плантагенета законным монархом: они молили его совершить чудо.
Короли Франции и Англии в равной мере притязали на то, чтобы их считали целителями. Между тем король Англии владел землями на континенте, которые пожаловал ему в ленное владение король Франции. Кого же из двух чудотворцев-соперников просили об исцелении золотушные этих полуфранцузских — полуанглийских земель? Мы располагаем очень подробными сведениями о числе исцелений, которые Эдуард I совершил, путешествуя в первой половине 17-го года своего царствования по своим Аквитанским владениям; он возложил там руки на нескольких больных в Кондоме, в Конда близ Либурна и других местах; однако общее число этих больных очень невелико: 124 человека примерно за семь месяцев; зато возвратившись в Англию, он за три с лишним месяца, протекших после 12 августа, возложил руки на 395 страждущих [199] . По всей вероятности, жители Бордо и Гаскони ценили короля-вассала не так высоко, как сеньора его фьефа; ниже мы увидим, что даже сами бордосцы не считали зазорным молить об исцелении короля из рода Капетингов.
199
Список розданной милостыни, Е. А. 352, 18. Между 29 июня и 1 июля Эдуард проехал через Пуату; 12 августа он приплыл в Дувр; в промежутке между этими числами он, по-видимому, путешествовал по французскому королевству и находился на одном месте, но вне пределов своего аквитанского фьефа; понятно, что он не прикасался ни к одному больному. Правда, с 29 июля по 4 августа он находился в принадлежавшем ему крошечном графстве Понтье, в устье Соммы, однако и там, кажется, не пускал в ход свои чудотворные способности. Последнее королевское прикосновение, совершенное на континенте, относится к неделе, окончившейся 14 августа (4-й лист свитка).
Положение, вероятно, изменилось, когда Плантагенеты провозгласили себя королями Франции. В 1297 г. Эдуард I, добравшись до Фландрии, сразу перестал исцелять больных: ведь в этом краю, номинально принадлежавшем Франции и, во всяком случае, никак не связанном с английской короной, он был всего лишь чужестранным монархом [200] . Теперь перейдем к Эдуарду III. Мы помним, что в списке расходов его двора за период с 12 июля 1338 по 27 мая 1340 г. значилось 885 больных, получивших благословения. Между тем из этих двадцати двух месяцев Эдуард провел в Англии меньше четырех месяцев, да и те не подряд, а в два приема [201] , остальное же время он находился на другом берегу Ла-Манша, занятый войной против Филиппа де Валуа или переговорами с нидерландскими сеньорами и буржуа; в частности, он объездил всю Фландрию и принадлежавшие Франции северные области; одним словом, он почти не покидал королевства Капетингов, на которое претендовал как на причитающееся ему наследство. Трудно поверить, что 885 страждущих подверглись чудесному исцелению меньше чем за четыре месяца и что все они входили в ближайшее окружение английского монарха; гораздо больше оснований предположить, что большинство из них были жителями континента. Государь, которого 26 января 1340 г. жители Гента чествовали как французского короля, вполне мог применять свой чудесный дар на французской земле.
200
Ср. также в предыдущем примечании о путешествии 1289 г. по Франции вне пределов Аквитании.
201
Эдуард III высадился в Антверпене 16 июля 1338 г.; он покинул континент 20 февраля 1340 г.; см.: Tout Т. F. // Hunt W., Poole R. L. The political history of England. T. III. P. 335, 344. Описания маршрутов Эдуарда III Английского во время его поездок во Францию, опубликованные Жаном Лемуаном в приложении к его изданию: Lescot R. Chronique (Soc. de l'hist. de France), совершенно неудовлетворительны.
Английские счета привели нас во Францию. Останемся здесь и, возвратившись на несколько лет назад, к той поре, когда законность власти Капетингов еще не подвергалась сомнению, вглядимся в восковые таблички, которые служили расходными книгами казначеям Филиппа Красивого. Те таблички, которые охватывают периоды, во-первых, с 18 января по 28 июня 1307 г., а во-вторых, с 1 июля по 30 декабря 1308 г., заполнял Рено де Руа. Человек этот был весьма педантичным чиновником; он не только с величайшей точностью указывал суммы, выданные лицам, «страдающим королевской болезнью», — вместо того, чтобы, по примеру своих предшественников, смешивать эти подаяния со всеми прочими, — он не поленился всякий раз указывать около выданной суммы имя и место жительства больного, — сведения, бесценные для историка, хотя до сих пор никто, за исключением, кажется, одного лишь аббата Лебефа [202] , не обратил на них внимания. Как мы помним, в ту пору деньгами награждали не всех золотушных; право на милостыню имели лишь те, кто пришли издалека. Таким образом, французские придворные таблички, в отличие от английских документов, не позволяют составить представление обо всей картине в целом. Зато, благодаря исключительной дотошности Рено де Руа, они позволяют нарисовать с большими подробностями портрет чудом исцеленных [203] .
202
Memoires touchant l'usage d'ecrire sur des tablettes de cire // Mem. Acad. Inscriptions. 1753. T. XX. P. 307: «на них указывали имя, звание и родной край тех особ, которым они (подаяния) предназначались, — сведения, достойные пристального рассмотрения».
203
Таблички Рено де Руа опубликованы в изд.: Recueil des Historiens de France. T. XXII. P. 545–565; ниже я даю отсылки к страницам этого издания. Читать таблички нелегко, и в некоторых случаях издатели не разобрали слов, обозначающих место рождения исцеляемых; эти случаи ниже в расчет не принимаются. Я сверил это издание со старинной копией табличек, сделанной в 1307 г. и хранящейся в Национальной библиотеке (Latin 9026).
Социальное происхождение лиц, которых исцелял король, в табличках, как правило, не указано. Тем не менее можно без труда констатировать, что в толпе страждущих, стекавшихся к королю, были представлены все сословия. Девица (demoiselle) Жанна де ла Тур, которая 12 мая 1307 г. в Пуатье была удостоена прикосновения королевской руки, а затем получила от Вивьена-причетника 60 су, наверняка была благородного происхождения [204] . Услугами царственного врачевателя не пренебрегали и монахи: среди явившихся к королю за исцелением только за 1307–1308 гг., в течение примерно двенадцати месяцев, были один августинец, два францисканца и одна францисканка (напомним, что мы располагаем данными лишь относительно чужестранцев или французов, проживавших в отдаленных областях) [205] .
204
554 d.: «Domicella Johanna de Torre, patiens morbum regium, ibi tune, LX s. per Vivianum». Об обязанностях Вивьена см.; Ibid. 511 j, 538 f, 543 e.
205
560 k; 557 h; 553 k.