Короли и капуста (сборник)
Шрифт:
Тут я сую пачку денег – все двадцатидолларовыми купюрами – во внутренний карман пиджака.
– А теперь давай сюда часы, – говорю я Меркисону – Да нет, я их не возьму. Клади на стол и смотри на них внимательно. И не вздумай встать с места, пока не протикают ровно час. А потом можешь валить куда хочешь. Если будешь шуметь, или дернешься раньше срока – мы тебя прославим на весь Грассдейл. Если не ошибаюсь, твоя репутация тебе дороже, чем две тыщи долларов?
После этого мы с Энди уходим. В поезде Энди долго молчит. А потом говорит:
– Джефф, можно задать тебе один вопрос?
– Хоть два, – говорю я, – а то
– Скажи, с Меркисоном – ты так все и планировал с самого начала?
– Ну конечно, а как же еще? А разве у тебя был другой план?
Тут Энди умолк и молчал полчаса. Похоже, ему не всегда удается в полной мере постичь все тонкости моей системы нравственности и морально-этической гигиены.
– Джефф, – говорит он наконец. – А не мог бы ты как-нибудь на досуге начертить мне подробную схему со структурой этой самой твоей совести? С примечаниями. Я бы время от времени заглядывал туда. Чтобы не ошибиться.
Из сборника «На выбор» (1909)
Третий ингредиент
Так называемый «Меблированный дом Валламброза» – на самом деле не настоящий меблированный дом. Он состоит из двух старых буро-каменных особняков, слитых воедино. Нижний этаж с одной стороны оживляют шляпки и шарфы в витрине модистки, с другой – омрачают устрашающая выставка и вероломные обещания дантиста «Лечение без боли». В «Валламброзе» можно снять комнату за два доллара в неделю, а можно за двадцать. Население ее составляют стенографистки, музыканты, биржевые маклеры, продавщицы, репортеры, начинающие художники, процветающие жулики и прочие лица, свешивающиеся через перила лестницы всякий раз, едва у парадной двери раздастся звонок.
Мы поведем речь только о двух обитателях «Валламброзы» – при всем глубоком уважении к остальным.
Однажды в шесть часов вечера Хетти Пеппер возвращалась домой в свою комнатку за три с половиной доллара на третьем этаже, и ее нос и подбородок были заострены больше обычного. Утонченные черты лица – верный признак, что вы уволены из универмага, в котором проработали четыре года, и теперь у вас только пятнадцать центов в кармане.
И пока Хетти поднимается по лестнице, расскажем ее небогатую биографию.
Однажды утром четыре года назад она, как и еще семьдесят пять других девушек, пришла в Огромный Магазин, мечтая получить работу за прилавком в отделе продажи женских блузок. Фаланга претенденток являла собой ошеломляющую выставку красавиц, с общим количеством белокурых волос, которых хватило бы не на одну леди Годиву, а на целую сотню.
Деловитый, хладнокровный, серый, плешивый молодой человек, который должен был отобрать шесть девушек из этой толпы претенденток, почувствовал, что захлебывается в море дешевых духов под пышными белыми облаками с ручной вышивкой. И тут на горизонте показался спасительный парус. Хетти Пеппер, невзрачная, с презрительным взглядом маленьких зеленых глаз, с шоколадными волосами, в скромном полотняном костюме и вполне разумной шляпке, предстала перед ним, не скрывая от мира ни одного года из своих двадцати девяти.
– Вы приняты! – выпалил плешивый молодой человек и был спасен. Так Хетти получила работу в Огромном Магазине. История ее повышения до зарплаты в восемь долларов в неделю была бы синтезом биографий Геркулеса, Жанны д’Арк, Уны, Иова и Красной
История увольнения Хетти из Огромного Магазина так повторяет историю ее приема туда, что я даже боюсь показаться однообразным.
В каждом отделе магазина обязательно есть заведующий – вездесущий, всезнающий и всеядный человек в красном галстуке и с записной книжкой. Судьбы всех девушек этого отдела, живущих на (см. данные Бюро торговой статистики) долларов в неделю, целиком и полностью находятся в его руках.
В отделе, в котором работала Хетти, заведующим был деловитый, хладнокровный, серый, плешивый молодой человек. Когда он обходил свои владения, ему казалось, что он плывет по морю дешевых духов, среди пышных белых облаков с машинной вышивкой. Обилие сладкого приводит к пресыщению. Невзрачное лицо Хетти Пеппер, ее изумрудные глаза и шоколадные волосы казались ему вожделенным оазисом в пустыне приторной красоты. В укромном углу за прилавком он нежно ущипнул ее руку на три дюйма выше локтя. После чего отлетел на три фута, откинутый ее мускулистой и далеко не лилейной ручкой. Итак, вот теперь вы и знаете, почему тридцать минут спустя Хетти пришлось покинуть Огромный Магазин с тремя медяками в кармане.
Сегодня утром фунт говяжьей грудинки стоит шесть центов. Но когда Хетти была освобождена от своих обязанностей в магазине, он стоил семь с половиной центов. Этот факт и дает жизнь всей нашей истории. Ибо на лишние четыре цента можно было бы…
Но сюжет почти всех хороших рассказов построен на неувязках и неустранимых препятствиях, поэтому не придирайтесь.
Купив говяжьей грудинки, Хетти вернулась в свою комнатку за три с половиной доллара на третьем этаже. Порция горячего, сочного тушеного мяса на ужин, полноценный ночной сон – и утром она снова готова для свершений Геркулеса, Жанны д’Арк, Уны, Иова и Красной Шапочки.
В своей комнате она извлекла сковородку – то есть глиняный сотейник – и принялась шарить по всем пакетам и кулькам в поисках картошки и лука. По окончании поисков ее нос и подбородок заострились еще немного больше.
Ни картошки, ни лука не обнаружилось. А как же можно приготовить тушеную говяжью грудинку из одной говяжьей грудинки? Можно приготовить устричный суп без устриц, черепаховый суп без черепахи, кофейный торт без кофе, но тушеную говядину без картошки и лука приготовить невозможно.
Правда, в крайнем случае и одна говяжья грудинка способна спасти от голодной смерти. Приправленная солью и перцем, со столовой ложкой муки, предварительно размешанной в небольшом количестве холодной воды, она вполне сносна. Будет не так вкусно, как омары по-ньюбургски, и не так роскошно, как праздничный пирог, но – вполне сносно.
Хетти взяла сотейник и направилась в другой конец коридора. Согласно рекламе «Валламброзы», именно там находился водопровод; но, между нами говоря, он давал воду далеко не всегда и лишь скудными каплями; впрочем, техническим подробностям тут не место. Тут же находилась раковина, возле которой встречались валламброзки, приходившие выплеснуть кофейную гущу и поглазеть на чужие кимоно.