Короли и капуста (сборник)
Шрифт:
– Практически, миссис Троттер, – отвечаю я, – ваша должность будет простой синекурой. Вы будете жить в уютной гостинице и ничего не делать. Всю переписку и деловую часть предприятия мы с Энди берем на себя. Но, конечно же, – продолжаю я, – найдется пара-тройка пылких и настойчивых ухажеров, которым удастся наскрести денег на железнодорожный билет и пристойный костюм, чтобы лично просить вашей руки и сердца. Ну, тогда уж – приношу извинения за доставленные неудобства – вам придется лично указать им на дверь. Вы будете получать двадцать пять долларов в неделю плюс оплата гостиницы.
– Я буду
И вот я беру миссис Троттер, везу ее в Каир и поселяю в тихий семейный отель, подальше от нашего, чтоб не возникало подозрений. Потом иду и докладываю обо всем Энди.
– Отлично, – говорит он, – вдова во плоти в наличии имеется, значит, совесть твоя чиста. Раз есть и крючок и наживка – пожалуй, можно приступать к рыбной ловле.
Мы разослали наше объявление по всему штату, и не только. Одно объявление на каждую газету. Этого оказалось более, чем достаточно. Развернись мы пошире, пришлось бы нанять такую ораву клерков и секретарш в кудряшках, что чавканье жевательной резинки стало бы отвлекать от работы директора почт и телеграфов в Вашингтоне. Мы положили в банк две тысячи долларов на имя миссис Троттер, а чековую книжку выдали ей на руки, чтобы она могла показывать ее по первому требованию любого соискателя, который усомнится в добросовестности агентства. Я знал, что она человек надежный, и за эти деньги бояться нечего.
Одно-единственное объявление вызвало такой отклик, что нам с Энди приходилось вкалывать по двенадцать часов в сутки, обрабатывая почту.
Писем приходило штук по сто каждый день. Вот уж не знал, что в мире такое количество мужчин с большим сердцем, но пустым карманом, которые не прочь обзавестись симпатичной вдовой и взвалить на свои плечи бремя управления ее капиталом.
Большинство из них признавались, что в данный момент они на мели, потеряли работу и отвергнуты обществом, но при этом каждый из них был убежден, что обладает таким запасом нерастраченной любви и прочих мужских достоинств, что нашей вдовушке просто крупно повезет, если все это ей достанется.
Каждый соискатель получал от агентства ответ. Каждому сообщали, что его искреннее, трогательное письмо произвело на вдову глубокое впечатление и что она просит написать поподробнее, приложив, если можно, фотографию. Питере и Таккер добавляли также, что гонорар за передачу второго письма их очаровательной клиентке составляет два доллара, каковую сумму и надлежит присовокупить к письму.
Теперь вам понятно, сколь прост и красив был наш замысел? Процентов девяносто благородных претендентов умудрились наскрести по два доллара каждый и прислали их нам. Вот и все. Никаких хлопот. Хотя и попыхтеть немного пришлось. Мы с Энди даже поворчали чуть-чуть: ну представьте себе, легко ли день-деньской с утра до ночи вскрывать конверты и извлекать оттуда купюру за купюрой.
Были – хоть и немного – и такие, что являлись лично. Мы отсылали их к миссис Троттер, и она работала с ними сама. Человека четыре потом вернулись в контору и попытались раскрутить нас на обратный билет. Когда стали приходить письма из отдаленных мест, наши
Как-то раз после обеда работа была в разгаре, я был занят тем, что паковал пачки купюр в сигарные ящики: однодолларовые – в один ящик, двухдолларовые – в другой, а Энди насвистывал песенку «Не для нее венчальный звон». Вдруг заходит какой-то маленький плюгавый субъект и шарит глазами по стенам, словно напал на след картины Гейнсборо, украденной из музея. Как только я его увидел, я тут же преисполнился чувства гордости за то, что бизнес свой мы ведем правильно и придраться не к чему.
– Я смотрю, у вас сегодня довольно большая почта, – говорит он.
Тут я надеваю шляпу и говорю:
– А мы вас давно ждем. Идите за мной, я покажу вам наш товар. Кстати, как погода в Вашингтоне? И как здоровье Тедди?
Я повел его в гостиницу «Ривервью» и представил миссис Троттер. Потом показал ему банковскую книжку на ее имя, где значилось две тысячи долларов.
– Похоже, все в порядке, – говорит сыщик.
– Да, – говорю я. – И если вы еще не женаты, я предоставлю вам возможность поговорить с этой леди. За счет фирмы, разумеется.
– Спасибо, – говорит он. – Был бы не женат – не отказался бы, пожалуй. До свиданья, мистер Питере.
К исходу третьего месяца наша прибыль перевалила за пять тысяч долларов, и стало ясно, что дело пора закрывать. На нас посыпались жалобы, да и миссис Троттер, похоже, устала не на шутку. Ей порядком досаждали соискатели, которые лично приходили взглянуть на нее. Словом, мы решили закрываться, и я отправился к миссис Троттер, чтобы выдать ей жалованье за последнюю неделю, попрощаться и забрать чековою книжку с двумя тысячами долларов.
Прихожу я к ней и вижу: она сидит и горько плачет, словно девочка, которой не хочется идти в школу.
– Ну же, ну же, что случилось? Вас кто-то обидел, или просто соскучились по дому?
– Нет, мистер Питтерс, – отвечает она, – сейчас я вам все расскажу. Вы всегда были другом Зикки, и мне от вас скрывать нечего. Мистер Питтерс, я влюблена. Я люблю одного человека, люблю так сильно, что жить без него не могу. Он – мой идеал, такого человека я ждала всю жизнь.
– Вот и берите его себе, – говорю я ей. – Если, конечно, он отвечает вам взаимностью. Скажите, испытывает ли он по отношению к вам те же чувства в том же объеме и с той же интенсивностью?
– Да, – отвечает она. – Это один из тех джентльменов, которые приходили ко мне по объявлению. И он не хочет жениться, пока я не отдам ему две тысячи. Его зовут Уильям Уилкинсон. – И тут она снова в слезы и рыдания.
– Миссис Троттер, – говорю я ей. – Нет на свете человека, который относился бы к чувствам женщины с большим уважением, чем я. К тому же, вы были спутницей жизни одного из моих лучших друзей. Если бы это зависело только от меня – я бы сказал: «Забирайте эти две тысячи и будьте счастливы со своим избранником!» Мы могли бы себе это позволить, поскольку выкачали из ваших воздыхателей больше пяти тысяч. Но, – добавил я, – мне надо посоветоваться с Энди Таккером. Мы равноправные партнеры в этом деле. Он добрый человек, но в делах весьма практичен. Я поговорю с Энди, и мы решим, можем ли что-нибудь сделать для вас.