Корона мира
Шрифт:
Но что-то заставило гандера еще раз посмотреть туда. И словно бы некий сладкий запах, дурманящий душу, коснулся его обоняния, долетев оттуда. И будто дивные голоса и музыка разнеслись над океаном, произнося и распевая слова на незнакомом, но необыкновенно приятном для слуха языке. И словно кто-то заботливой и ласковой рукой вынул из глаз попавший туда сор и отдернул занавесь мутной пелены, мешавшую взгляду. И та же рука будто бы вынула из сердца неощущаемую до сей поры занозу…
Хорса посмотрел на своих товарищей и понял: каждый чувствует то же, что и он. Эта земля за горизонтом, пока еще сокрытая за его недостижимой гранью, и влекла к себе властно, и тут же просто приглашала в гости, и манила чем-то заветным. Казалось, даже сами волны океана все катились туда, дабы поскорее достичь
Такое Хорса испытывал, пожалуй, только однажды: когда увидел графиню Этайн. Но даже тогда все было во многом иначе…
Он повернулся, с неохотой расставаясь на время взглядом с уже недалеким маяком, и вместе с Тэн И, у которого вовсе не надо было спрашивать согласия, они налегли на весла так, что довольно неуклюжая лодка царственным черным лебедем заскользила по лону вод…
…Пологий зеленый берег постепенно поднимал из лазоревого океана свою спину. Сначала стал вырастать вверх маяк. Даже на таком расстоянии чувствовалась молчаливая древность обтесанных в невесть какой давности времена гранитных блоков. Потом показались вершины холмов, Некоторые, что вставали вдали, в глубине острова, поросли лесом, который густо-синей полосой виднелся у самого предела. Те же, что своими подошвами спускались все ближе и ближе к морю, полысели от неистовых ветров и ныне тешили зрение своей изумрудно-зеленой травой. На одном из самых высоких, по левую руку от маяка, был выстроен храм, сложенный из того же серого камня. Храм не был велик, но он не выглядел приземистым и угловатым, как многие храмы Митры. Здание было пропорционально и соразмерно, не принижаясь и не стремясь вверх. Оно вливалось в пейзаж этого места, будто искони пребывало здесь. Венчала его небольшая шестиугольная башенка с острым верхом, фасад же, обращенный к океану, целиком занимала арка, завершающаяся двумя дугами, сходящимися острием.
Следом показались два выдающихся в океан мыса. На левом, холмистом и поросшем кустарником, возвышался маяк. Правый представлял собой почти голую песчаную косу с низкими дюнами. Между мысами оставался проход шириной всего около полулиги, за которым открывалась удобная бухта, расширяющаяся в сторону дальнего берега. А там, у подошвы пяти холмов, даже немного забираясь на них, стоял Гленллан. Это был — по меркам Аквилонии — небольшой городок. Самая старая его часть — кладбище и двухэтажные дома из сурового камня, пригнанного тесно, на века, с двускатными соломенными или камышовыми крышами, длинные и немного пузатые — располагалась у подножия того самого холма, на склоне коего стоял храм. Были дома иные, о трех и даже четырех этажах, украшенные затейливой лепкой, с колоннами и порталами, фронтонами, оштукатуренными стенами. Более всего было двухэтажных кирпичных зданий, снабженных в достатке узенькими стрельчатыми окнами с разноцветным стеклом и башенками с острыми шатровыми крышами. Скорее всего, при частых дождях это были самые удобные перекрытия. Самым же красивым и замечательным являлся, конечно, деревянный двухэтажный дворец: резные бревна, множество галерей, арок, крытых переходов, лестниц и самых разных окон, столбов и витых колонн. Дерево смотрелось на редкость ярким и свежим даже из та- кой дали.
Никаких крепостных сооружений в Гленллане не было. Деревянный небольшой причал с одиноким рыбацким кораблем очень старинной пост-ройки да сети, сушившиеся на берегу, — вот и все.
— Устье бухты перегорожено баром, — предупредил Бейдиганд. Он снова приобрел тот вид, как был описан в легенде: властный, мудрый, осанистый, величественный. — Течение от материка намывает песок. За полторы тысячи моих лет проток сузился на десять локтей. Скоро наша бухта превратится в озеро.
Хорса прикинул в уме, скоро ли придет это «скоро»: получилось что-то около семи тысяч лет.
«А так ли уж это много? — неожиданно подумалось ему. — Интересно, как будет это все смотреться через семь тысяч лет?»
— А догадываетесь ли вы, какое здание здесь старше прочих? — осведомился вдруг гостеприимный Бейдиганд.
Надо ли говорить, что все предпочли храм либо один из каменных домов возле погоста.
— Нет, — покачал головой Бейдиганд и заулыбался, как наставник,
— Да ведь тогда и бухты, наверно, не было? — ничуть не удивившись, спокойно задал гандер само собой разумеющийся ныне вопрос.
— Не было, — так же безмятежно согласился Бейдиганд. — Это очень крепкое и древнее дерево.
Теперь таких почти не осталось. Они есть только на самых западных островах и весьма почитаемы…
…Лодка входила в бухту. Медленно уходил назад маяк — массивная круглая башня с толстыми стенами, словно донжон какого-нибудь замка. Окна-бойницы испытующе взглянули на пришельцев и пропустили их, снова смежив веки и погрузившись в тысячелетнюю дрему. Длинная и очень пологая волна открытого океана сменилась мелкой, совсем почти неуловимой рябью бухты. Казалось, именно здесь вода изменилась: она стала будто бы легче, цвет ее посвежел и налился краской, и едва уловимый аромат поплыл над бухтой.
— Это пахнет вода? — тихо, затаив дыхание, спросил Хорса.
— Нет, — улыбнулся Бейдиганд. — Это запах наших садов, Они там, за кладбищем. Отсюда их не видно.
Причал приближался. Справа от него гандер заметил устье неширокого — локтей в десять — светлого ручья. На потемневших от времени досках стоял высокий, прекрасно сложенный мужчина с ликом дивной, нездешней красоты. Только взор его темных очей где-то в самой глубине был полон невыразимой высокой тоски. Длинные черные волосы падали ему на плечи. Одет он был просто — в широкую голубую полотняную тунику, полотняные же зеленые штаны и невысокие сапоги с отворотами и острыми носами. Хорошей выделки кожаный пояс перехватывал его тонкую талию. Весь облик выдавал в нем великого воина и… и дивного песнотворца.
Красивые тонкие губы мужчины не дрогнули, но гандер слышал, как чей-то звучный и красивый голос изрек нараспев:
…Как пульс морей недремлющий прибой —Привычный столь и неизменно новыйБесплотных мыслей непрерывный стройНеутомимо ищущих иного.Выплескивая музыку и слово…На башне храма ударил серебряно колокол, и звук его поплыл над бухтой и долиной у пяти холмов — Гленлланом.
Хорсе подумалось об Этайн.
«Кстати, не унесло ли ветром ее шарф? Да нет, он где-то в сумках, я же его туда положил… Конечно, я вернусь к ней, — решил он. — Скоро… Наверное…»
Глава VII
Очнулась она в совершенно незнакомом месте. Комната, где она находилась, была освещена лишь трепетным огоньком свечи. Стол, глиняная посуда, кувшин, в углу из лепной пасти крокодила лилась струйкой вода, падая в небольшой полукруглый бассейн с плоским дном, наполняя его и уходя в небольшое отверстие в полу. Звук журчащей воды и разбудил Этайн. Графиня лежала на циновке из рисовых прутьев. Помещение было невелико — три на два локтя. Единственный доступ в него был, похоже, сверху, через квадратный люк на высоте двух локтей, в котором виднелось ночное небо, по коему проплывали облака, наслаиваясь друг на друга, Края их были посеребрены лунным светом, пробивавшимся сквозь просветы. Люк находился прямо над бассейном, и дождевая вода уходила бы туда. Но, несмотря на открытый верх, холодно не было. За одной из стен, очевидно, размещался камин или печь, потому что от нее исходило приятное домашнее тепло. В другой стене были прорезаны уз- кие вертикальные окна. Все стены, кроме той, что с фонтанчиком, были завешены мягкими коврами с длинным ворсом.
Этайн осмотрела все прочие предметы мебели и утвари. Стол был сделан из крепкого мореного дуба. Столешница инкрустирована иными редкими породами дерева. Похожие столы — добротные и незатейливые — изготавливали в Немедии. Металлическая — бронзовая и серебряная — посуда была явно туранского происхождения, фарфоровая — кхитайского. Циновки могли сделать где угодно, но, судя по рисунку, напоминающему чем-то древние наскальные росписи, они были из Черных Королевств. Стулья — их было два, из хвойных пород, весьма изящных, с искусной резьбой, — похоже, из Офира.